Куравлев говорит еще довольно долго, то с энтузиазмом, то каким-то расслабленным голосом, будто отвечая на чьи-то нелепые вопросы, хотя никто ему их не задает. А когда кончает, наконец, свою речь, неожиданно сникает и направляется к выходу.
— Вы тут посоветуйтесь о моем предложении, а я не буду вам мешать, — бросает он на ходу.
Никто не произносит ни слова. Тогда ректор, нервно теребя свой наперсный золотой крест, обращается к Травицкому:
— Все это время мне приходилось сдерживать вас, отец Стефан. Теперь вы можете высказаться.
— Куравлев произнес блестящую речь в защиту математических методов исследования. Но вы представляете, как все это будет выглядеть, если ему удастся осуществить свой замысел? Кто сможет в этом разобраться? Напечатать все его формулы в «Журнале Московской патриархии» будет ведь просто невозможно.
— Но не отказываться же нам от его услуг? — произносит ректор. — Доверие к науке сейчас почти безгранично, и мы не можем упустить возможности с ее помощью подкрепить Библию математическими расчетами.
«Ого, как заговорил? — мелькает в голове Травицкого. — Но это уж не без влияния главы епархии».
— Не мешает вспомнить и слова Декарта, — замечает кто-то из преподавателей семинарии. — Он сказал: «Бог создал натуральные числа, все прочее — дело рук человеческих». Из этого следует, что все истинные идеи вложены в наш разум всемогущим богом с помощью математики.
— А верующим нужен не разум, все чаще склоняющий их к ереси, — вступает в разговор еще кто-то из богословов, — им нужно чудо, ибо всякое чудо есть свидетельство существования бога, имеющего неограниченную власть исполнить то, о чем просят его верующие в своих молитвах.
— Благодарю вас, отец Александр, — почтительно кланяется в его сторону Травицкий. — Нам, конечно, более всего не хватает сейчас именно современного чуда, так как вера в библейские чудеса меркнет. И такое чудо возможно. Вот послушайте, что говорит об этом католический богослов Лелотт в своей книге «Решение Проблемы жизни».
Травицкий достает записную книжку и, торопливо полистав ее, читает:
— «Современная наука приходит к отрицанию строгой причинности законов и признает в их действии некоторую область случайности — область, в которой разыгрываются исключения из закономерности. В таком понимании чудо совершалось бы именно в этой области, расширяя ее или, наоборот, сужая. Чудо оказалось бы тогда вмешательством божьим, действующим на долю случайности в естественных законах с тем, чтобы повлиять на наши умы». Ну, скажите же, духовные отцы, разве не прямое отношение имеет это к задуманному Куравлевым? И разве не следует из этого, что нам нужен именно физический эксперимент, а не теоретические изыскания?