Цицерон выступал в роли посаженного отца невесты. Поскольку они оба были выходцами из одного и того же классического римского периода, это делало их почти родственниками. А Никколо Макиавелли получил большое удовольствие, представляя жениха. Сам Карл Великий, специально воссозданный для этого случая, осчастливил собравшихся своим присутствием.
Все происходило в новой виртуальной столице Сикиса, которую он назвал Новый Рим, но которую двойники называли не иначе как Фантом-сити. Никто не мог бы с уверенностью сказать, кем был величавый человек, исполняющий обязанности священника, поскольку его лицо скрывал капюшон рясы. Однако ходили слухи, что это сам святой Петр, воссозданный специально в связи с тем, что венчание новобрачных должно было стать достоянием истории как одно из величайших событий. Другие предполагали, что это Мартин Лютер, а некоторые приверженцы сионизма утверждали, что то был Баал.
Все прошло прекрасно, однако после приема наступила расплата.
– Власть, которая воображает себя абсолютной, – заметил позднее Макиавелли, – всегда вызывает у своих противников искушение испытать, насколько обоснованны эти претензии. Лучше быть немного скромнее, в особенности если сам присваиваешь себе право властвовать над другими.
Джон Сикис не был скромен. Чуть позже в тот же день Цицерон привел в движение план, который позволял выяснить, насколько в самом деле абсолютной была эта власть.
Джон Сикис сидел на постели. Он не знал, способны ли двойники страдать от похмелья, но, похоже, с ним случилось именно это. Его голова – голова двойника, которая была не только напичкана информацией, но и сама состояла из информации – отвратительно болела. Похмелье от виртуального шампанского.
Он оглянулся и обнаружил, что в спальне больше никого нет.
– Клеопатра? Где тебя черти носят?
Никакого ответа. Потом Сикис увидел, что дверь спальни медленно приоткрылась.
– Клеопатра, я уже начал волноваться… – Он замер на полуслове, когда вошли Цицерон, Макиавелли и с ними еще несколько человек.
– Что это значит? – требовательно спросил Сикис. – Как вы посмели ворваться ко мне в спальню? Вы отдаете себе отчет в том, что я могу всех вас уничтожить, выключить, стереть из памяти компьютера? Именно так я и поступлю, если вы немедленно не уйдете отсюда!
Его глаза злобно вспыхнули, когда двое пришедших с Цицероном схватили его за руки.
– Не смейте прикасаться ко мне!
– Интересно наблюдать, – промолвил Цицерон, – как быстро человек привыкает к абсолютной власти, к такому положению, при котором он может убедить себя, что простые смертные не смеют прикасаться к нему. Вы правили нами в течение менее чем двадцати четырех часов и уже ощущаете себя неприкосновенной личностью. И священной тоже. Выбросьте из головы это заблуждение, Сикис. Охранная сигнализация отключена. Вы сами просили инженеров не беспокоить вас. Сейчас все будет происходить только между вами и нами.