У дверей издательского дома «Комета», где изволила влачить свое жалкое существование наша трупная газета, топтался Влад, посасывала папироску Тина Олеговна, ругался с кем-то по мобильному художник Лёвик Иловайский и, собственно говоря, все, больше никого не было. Отсутствовала Дима – наш корректор, дизайнер и верстальщик, а так же бледная и молчаливая, как арестованный лебедь Оксана Макакина – ответственная за криминальный раздел. Она у нас работала сравнительно недавно, ведь раньше вся газета была посвящена исключительно аномальным явлениям. До встречи с Оксаной, я могла бы подумать, что девушка с такой блеклой, будто выцветшей внешностью и фамилией «Макакина» просто обречена на неудачную жизнь и неуклюжую судьбу, однако юная леди вполне вписалась в историю. Она относилась к жизни с удивительным пофигизмом, и, наверное, из-за этого у нее все получалось, ко всему вдобавок у барышни оказался симпатичный состоятельный супруг. У нас Оксана работала только потому, что не хотела сидеть дома и терять журналистский стаж, а так вполне могла бы ничего не делать и заниматься только своей персоной. Короче, в нашей газете Оксана нашла свое место под солнцем.
Я со всеми поздоровалась, и посмотрела на часы: 10.05.
– А где Конякин?
Целое пятиминутное опоздание нашего патологически пунктуального начальства не могло не удивлять.
– Сами поражаемся, – пожал плечами Влад, – а без него охрана нас внутрь пропускать не хочет. А чего это вы, девчонки, какие-то коматозные?
Тая подняла на него взгляд влажных карих глаз и прошептала:
– Я на жизненной распутице пребываю.
Тина Олеговна моментально развернула свои слуховые локаторы в нашу сторону, вот ведь всегда есть человеку дело до чужих проблем, своих что ли не хватает?
Влад взял нас обеих под руки и отвел в сторону.
– Вы опять во что-то серьезное влипли?
В очках его глаза казались большими и добрыми. Мне захотелось поплакать, но я сдержалась. Тая молчала, тогда я решила ответить вместо нее:
– Тае замуж предлагают, а мы не знаем, стоит ли соглашаться.
– Приличный хоть человек?
– Непонятно.
– Богатый?
– Неизвестно.
– Он хотя бы не негр?
– Причем тут негр? – подала голос Тая. – Почему обязательно – негр?
– Ну, хоть что-то вы должны же о нем знать, вот я и спрашиваю, белый ли он.
– Как снег.
– Больной, что ли или из Питера?
– Отойдем, Сена, – процедила Тая, – отойдем, пока я ему в лицо не вцепилась!
Мы отошли, но обуреваемый любопытством Влад потащился за нами. И тут я увидела наше начальство. Конякин резво скакал со стороны метро и весь был какой-то всклокоченный, лицо как-то на бок, рубашка колом, брюки застегнуты где-то подмышками, иными словами вид Станислав Станиславович имел очень творческий и крайне порывистый. Приветственно кивнув работникам ножа и топора, он полез было к охране с претензиями, но нам мгновенно открыли все двери, не желая связываться с Конякиным.