А разве я могла отпустить ее одну?
Буддистам было строго настрого наказано следить, чтобы никто не вздумал поднимать сидение и грабить наши сумки, и мы пошли к проводникам узнавать насчет ресторана. К несчастью в поезде таковой имелся.
– Одиннадцатый вагон.
– Спасибо, – обреченно вздохнула я.
Я страх как боялась переходить из тамбура в тамбур, наступая на шатающееся и гремящее железо, под которым виднелась быстро бегущая земля, но Тайка упорно гребла в одиннадцатый вагон и мне ничего не оставалось, как следовать за нею.
В ресторане оказалось очень мило и пусто. На столиках желтые светильнички и скатерти с оборками, на окнах красивые шторки, на полу ковровая дорожка. Мы присели за столик и открыли меню.
– Ты что будешь?
Вообще-то я ничего не хотела, но что-то взять требовалось, ради составления компании.
– Чай с лимоном.
– Чего так тухло?
– Желудочный грипп, сама понимаешь, особо не раскукуешься.
Подошел молодой симпатичный официант.
– Вечер добрый, – улыбнулся он, – что будем заказывать?
– Принесите нам, пожалуйста, плотный лист бумаги и блюдце, – сказала Таисия. – Если нет блюдца, подойдет и нитка с иголкой.
– И черные свечи, – добавила я.
В половине седьмого утра поезд медленно подкрался к перрону Ленинградского вокзала. Не выспавшиеся и разбитые торчали мы в тамбуре, ожидая, пока состав окончательно пришвартуется к платформе. В сизом рассветном мареве проплывали лица редких встречающих, нас тут никто не ждал.
– Сейчас домой, – широко зевнула Тая, – и спать, спать, спать… до вечера буду дрыхнуть.
– Ты куда домой поедешь?
– К тебе, разумеется.
И зачем нам только нужны две квартиры? Давно уже пора объединяться.
Наконец-то поезд вяло дернулся и остановился. Проводница открыла дверь, и мы дружно полезли в столицу нашей родины. Волоча за собой сумки, мы поплелись к тексерскому гнезду, не находя в себе сил пилить на орденоносном метрополитене.
Гнусная таксерская рожа запросила семьсот рублей до Выхино и нам пришлось покориться. Запихав сумки в багажник, мы развалились на заднем сидении и тут же задремали.
Проснулись уже на подступах к дому. Тая отсчитала грабительскую сумму и мы двинули к родным пенатам.
Валясь с ног от немедленно желания упасть и отключиться, я открыла замок и мы ступили во мрак прихожей, уворачиваясь от радостно скачущего Лаврентия.
– Соскучился, мой маленький, соскучился, лапонька, – я поставила сумку на пол и обняла свою родненькую лохматенцию. – Приехали мамочки, приехали.
– Тише, – дернула меня за руку Тая. – Слышишь?
– Что? – я затаила дыхание и услышала, что из моей комнаты доноситься тихий храп.