В церкви горели свечи, пахло уже знакомым нам ладаном, и отовсюду смотрели суровые лики. Мы огляделись в поисках какого-нибудь живого лица. В дальнем углу стоял молодой человек в черной рясе и беседовал с крошечной сморщенной старушкой. Мы потихоньку стали подкрадываться поближе. Молодой человек дал старушке поцеловать свою руку и отпустил восвояси, к этому моменту мы подошли почти вплотную, сверля его настороженными взглядами.
– Вы что-то хотели? – спросил он, ласково глядя на Божену.
– Да, нам надо кое-что узнать, – откашлялся Марк. – Кто у вас тут главный?
– Главный? – молодой человек посмотрел на большую икону, висящую неподалеку. – Вообще-то Господь Бог, но, может, вам нужен кто-нибудь из служителей?
– Да, мы это и имели в виду.
– А по какому вы вопросу?
– Нам надо избавиться от привидения, он нас уже достал, – пояснила я.
Молодой человек посмотрел на меня так, будто только что заметил. Естественно, на фоне Божены меня и не различить.
– От привидения? – переспросил он.
– Да, его зовут Текина.
– Пойдемте со мною.
Гуськом мы двинулись вслед за ним. Молодой человек привел нас к группе священников, что-то обсуждавших между собой.
– Отец Леонтий! – позвал он.
От группы отделился кряжистый дед с длинной серой бородой. Он подошел к нам и с одобрением посмотрел на Божену.
– Отец Леонтий, у этих людей проблемы, выслушайте их.
Спихнув нас Леонтию, он поспешно ретировался.
– Что случилось, дети мои? – басом пропел он.
– Все дело в том, – снова чинно откашлялся Марк, – что в нашем доме бесчинствует привидение и не дает нам никакой жизни, нельзя ли что-нибудь предпринять?
– Диавол лукавый, – сразу же выдал диагноз отец Леонтий. – Освятить требуется дом.
– Давайте, – согласилась я. – А что для этого требуется?
– Пять тыщ.
– Сколько? – изменился в лице Марк.
– Пять тыщ, сын мой.
– А дешевле от дьявола никак не избавиться?
– Нет, никак.
– Пойдемте отсюда, – рассердился Марк, – сами что-нибудь придумаем!
– Три! – крикнул нам вслед отец Леонтий.
– Больше одной не дам!
– Нет, сын мой, – развел руками отец, – этого мало. Не скупись на благое дело.
– Я не скуплюсь, но денег у меня нет, я их в подвале не печатаю, а зарабатываю. Пять тысяч не могу заплатить, три тоже, вот, тысяча еще терпимо. Больше не дам.
– Хорошо, – скорбно кивнул отец. – Давай адрес.
Марк нацарапал на листочке наши координаты и протянул священнику.
– К четырем прибудем.
Он сунул листок куда-то в складки одежды и поплыл обратно к своей компании, а мы вышли на улицу.
– Ой, не внушает он мне доверия, – вздохнула я, мысленно прокручивая массу вариантов, как потратить тысячу. Жалко ее было безумно!