В общем, это сейчас я понимаю, что мы жили в нормальной стране. Если бы ее не оболгали, не развалили, не растащили по кускам. Даже сейчас, живя в Америке и будучи богатым человеком, я понимаю, что идея равенства людей и социальной справедливости была самой великой идеей, которая могла появиться в нашей цивилизации. И которую мы предали и отвергли.
Кервуд не мог ограничиться несколькими словами. Он произнес настоящий спитч о нашей прекрасной семье, о нашем потрясающем городке, о нашем штате — лучшем штате Америки. Конечно, он немного загнул, но мне было приятно его слушать. И приятно видеть, как Костя внимательно прислушивается к незнакомым ему словам американца. Закончив, Кервуд энергично пожал руку Косте, затем Саше, на прощание еще раз пожал руку мне, заставив меня пообещать, что мы обязательно к нему заедем. И уехал в своем «Крайслере».
— Наверное, богатый человек, — задумчиво произнес Костя, глядя на отъезжающую машину.
— Богатый, — согласился я, усаживаясь за руль, — только ты не суди по машине. У меня тоже есть «Крайслер», хотя немного другой модели. У меня «Конкорд», а у него модель LHS, но, в общем, фирма одна и стоят они примерно одинаково. В Америке у всех по несколько машин. Здесь это норма, а не показатель богатства.
— Ты же сказал, что он еще и сенатор.
— Он конгрессмен от нашего города в законодательном собрании штата. Но в общем, ты прав. Он самый богатый человек в нашем городе и, наверное, в округе. Говорят, что он контролирует компании, оборот которых превышает несколько сот миллионов долларов. И сам стоит не меньше сотни. Но для Америки это нормальный миллионер. Здесь любой известный актер или бизнесмен стоит несколько сотен миллионов.
— Богатая страна, — немного уныло согласился Костя, — а наша, выходит, бедная.
— Ничего ты не понимаешь, — разозлился я. — Какие они богатые? Они работают с утра до вечера, поэтому так и живут. На самом деле их страна гораздо беднее нашей. И нефти здесь меньше, и газа, и золота. Нам нужно меньше болтать, меньше пить, меньше воровать. И работать, работать с утра до вечера, с вечера до утра. Как работают они. Вот тогда Россия и будет самой богатой страной в мире.
— И ты веришь, что так будет? — немного насмешливо спрашивает Костя. — Давно ты не был у нас, отец, многое, наверное, позабыл.
— Будет, — упрямо говорю я ему. — Вот такие, как ты, появятся. Молодые, сильные, умные. Которые зарабатывать хотят, а не воровать. И все у нас будет.
Костя молчит. Наверное, он не согласен. Я его понимаю. Что он видит в своем банке?
Кто туда приходит? Здесь банк — обычное место для любого американца, даже с очень небольшим достатком. Американец не понимает, как можно хранить деньги дома или в кармане. Это глупо и нерационально. Деньги должны работать и приносить прибыль. А у нас есть миллионы людей, которые ни разу в жизни не были в банке. Я помню, как по телевизору показывали август девяносто восьмого, что тогда творилось в России. Скажите этим людям, что деньги нужно хранить в банках. Они плюнут вам в лицо. И правильно сделают. В Америке есть закон. Любой вид вклада до ста тысяч долларов застрахован государством, а у нас? Как там обманывали, я еще помню по началу девяностых. Все эти «пирамиды». И люди верили, что успеют, сумеют выскочить из этой чертовой карусели раньше, чем она рухнет. Покажите мне, кто успел. А я покажу вам тех, кто не успел. Догадываетесь, какое будет соотношение? Хотя почему я так нервничаю? Все правильно. Америка выиграла третью мировую войну. Выиграла, и теперь победитель. А мы проиграли свою войну. Даже не так, мы капитулировали. Господи, как мы могли так бездарно отдать все, что имели?!