Не было вопроса, вокруг которого не кипели бы страсти дипломатов. Япония требовала Шаньдун, против чего резко выступал Китай. Раз мы объявили войну Германии, то все захваченные ею области должны быть возвращены нам, твердили делегаты Китая. Англичане склонны были поддержать Японию, но американцы вступились за Китай.
Французы требовали поскорее кончать с Германией, чтобы потом заняться русским вопросом. Маршал Фош твердил, что союзники могут проиграть войну, если не решат русской проблемы: это может произойти тогда, когда Германия в своих интересах урегулирует отношения с Россией или же сама станет жертвой большевизма. По свидетельству члена делегации США полковника Хауза, маршал в целях борьбы с большевистской Россией был «готов пойти на сотрудничество с Германией после подписания прелиминарного договора о мире, считая, что такое сотрудничество может оказаться весьма ценным».
Клемансо требовал отодвинуть французскую границу до Рейна, а из прирейнских провинций создать самостоятельную республику, лишенную вооруженных сил и права воссоединения с Германией. Вильсон, находившийся в США, ответил категорическим отказом. Французы соглашались пойти на уступку: они предлагали создать Рейнскую республику только на ограниченное время, по истечении которого можно будет разрешить населению определить самому свою судьбу. Вильсон не принял этого предложения.
Разумеется, к середине марта обсуждения условий мира так и не закончили. К этому времени из Америки вернулся Вильсон. Его забросали просьбами и заявлениями. Италия, Югославия, Греция, Албания передали ему свои меморандумы с требованием удовлетворить их запросы. Не предупредив ни Англию, ни Францию, Вильсон дал интервью о неразрывности устава Лиги Наций и мирного договора. Он добьется этой неразрывности, решительно добавил Вильсон.
Однако сам Вильсон вернулся из Америки отнюдь не триумфатором. Целый ряд сенаторов выступили против участия США в Лиге, опасаясь вовлечения Америки в европейские дела. Все чаще в печати раздавались голоса, что Вильсон нарушил доктрину Монро. Для превращения устава Лиги Наций в закон требовалось утверждение американского сената большинством по крайней мере в две трети голосов; а между тем оппозиция в сенате все усиливалась. По возвращении в Париж Вильсон стал получать тревожные телеграммы об агитации своих противников. Они требовали включения доктрины Монро в устав Лиги Наций.
В Европе знали об этих затруднениях Вильсона. «Идеи президента завоевали Европу, – писал один видный историк. – Надо ждать… завоюют ли идеи Вильсона Америку!» Поэтому окрик Вильсона не подействовал на конференцию. Досадливо отмахиваясь от надоевшего вопроса, делегаты крупных стран продолжали настаивать на выполнении своих программ. Клемансо требовал стратегической границы по Рейну и создания из германских провинций на левом берегу Рейна самостоятельного государства, в крайнем случае под протекторатом Лиги Наций. Французские правящие круги планировали соединение лотарингской руды с рурским углем. Маршал Фош говорил об опасности большевизма, угрожающей Польше. Он требовал создания «великой Польши» с передачей ей Познани и Данцига. Французов при этом вовсе не трогали интересы поляков. Они и не собирались отстаивать их нужды. Французам хотелось создать противовес Германии и Советской России. В разгар прений Клемансо прямо заявил: «Когда был поднят вопрос об образовании польского государства, имелось в виду не только загладить одно из величайших преступлений истории, но и создать барьер между Германией и Россией…»