Потыкав в мясо вилкой, Посседа отложил газету в сторону и угрожающе засопел.
– Подойди, – тихо сказал он.
Бетина всхлипнула и покачала головой.
– Я кому сказал, тварь! – сказал Посседа, не повышая голоса.
Бетина сделала шаг назад и вжалась в шкаф с посудой.
Комиссар, сморщив плоскую физиономию в брезгливую гримасу, взялся двумя пальцами за краешек тарелки, где среди перца и горошка кисло невостребованное рагу, и швырнул тарелку на пол. Куски мяса перемешались с осколками фарфора, образовав на линолеуме весьма неаппетитный натюрморт.
– Я поеду в аэропорт на такси, – сказал комиссар и встал из-за стола. – Там и поем по-человечески.
У себя в кабинете он принял две таблетки пирандела и распечатал конверт, на котором не стояло ни адреса, ни почтового штемпеля. Внутри конверта оказался отпечатанный на тиснённой бумаге проспект выставки полиграфического оборудования в пятом павильоне выставочного комплекса в парке Чапультепек. На обратной стороне проспекта был изображен план экспозиции, и один из уголков на плане помечен крестиком. Еще там была булавка с чёрной горошиной на конце, проткнутая в проспект. Комиссар убрал проспект в чёрный кейс, съел ещё две таблетки и включил стоящую на подоконнике автоматическую кофеварку. Есть ему уже не хотелось. Поставить себя мужчиной дороже стоит.
Тем временем жена его Бетина горько рыдала, усевшись гладким задом на старое колесо, что валялось в углу гаража среди прочего хлама, от которого её супруг всё никак не решался избавиться. Стоявший рядом с нею Акока в криво застёгнутых штанах сучил ногами, совершенно не зная, что сказать несчастной женщине в утешение. Несмотря на заверения его пассии в полной безопасности всего мероприятия, ему смерть как хотелось смыться куда подальше, и только латинская гордость не позволяла ему бросить обездоленную женщину в таком вот рыдающем состоянии. Нужно было, чтобы она хотя бы перестала плакать.
– Что же он у тебя такой ревнивый-то?.. – спросил он, погладив её по голове.
– Не… не знаю! – воскликнула Бетина и прижалась мокрой щекой к его коленке. – Я никогда ему не давала к этому повода!..
– Значит, это он от таблеток такой, – решил Акока.
– От таблеток? – спросила Бетина и перестала плакать. – Интересная мысль. – Она задумалась.
Акока потихоньку начал едва заметное перемещение к полуоткрытой двери, но Бетина подняла голову и каким-то нечеловеческим взглядом пригвоздила его к месту.
– Берто! – сказала Бетина, и слезы на её лице высохли в одно мгновение.
– Что, рыбка? – повернулся к ней Акока.
– Мне нужна таблетка