— Кажется, мне нужно сменить профессию, — пожаловался Славин, — я ничего не умею.
— Не так скоро и не так решительно, — возразил Дронго. — Интересно, что заместитель начальника городской милиции лично встречается со своим осведомителем — заместителем директора мебельного комбината. И при этом живет в доме, который называют «домом миллионеров». Может, он занимался рэкетом и вымогал деньги у Тевзадзе? Хотя все равно не похоже. Если бы он попытался шантажировать твоего подзащитного, тот всегда мог обратиться к Майданову.
— Видимо, не всегда, — возразил Славин, — его же завербовали, заставили сотрудничать.
— Боюсь, что Тевзадзе сам пошел на эту вербовку. Ему нужно было срочно получить российское гражданство и остаться в Новгороде. Вот он и согласился помогать милиции. А насчет рэкета — не похоже. Проталин долгие годы работал в милиции и наверняка знал, с кого можно собирать дань, а с кого нельзя.
— Но он жил в «доме миллионеров», — напомнил Вячеслав.
— Это еще ничего не доказывает. Понятно, что полковник Проталин не был самым бедным сотрудником милиции. Понятно, что у него могли быть свои доходы. Может, даже свои торговые точки, которые он курировал. Все это понятно. Но почему тогда его убили? И самое главное — как его убили? Судя по всем фактам, которые мы знаем, убийцей мог быть только Вано Тевзадзе. Но чем больше мы находимся в этом городе, тем больше убеждаемся, что убийцей он быть не мог. Тогда кто, как и зачем? Как убили Проталина? За что его убили? И кто это сделал? Вот три вопроса, на которые мы не знаем ответа. Наверняка они все связаны друг с другом. И если бы мы знали ответ хотя бы на один вопрос, то смогли бы получить ответы и на другие вопросы.
— Все факты против Тевзадзе, — согласился Славин, — хотя и Майданов, и Михальская убеждены, что он не мог убить Проталина. И даже этот криминальный авторитет, у которого мы вчера были, тоже уверен, что Тевзадзе не мог быть убийцей. А вот следователь убежден в обратном.
— Поехали в милицию, — взглянул на часы Дронго, — может, застанем на месте Медведева. Нужно получить разрешение на посещение дома, где произошло убийство. Возможно, на месте мы сможем кое-что прояснить.
— Я там уже был, — сказал Вячеслав, — но, судя по всему, вы правы. Я все равно ничего бы не увидел.
— Не нужно так самоуничижительно. В нашем деле многое приходит с опытом. Нельзя в двадцать пять лет быть всезнайкой, мудрым и опытным. Тогда в сорок будешь законченным самодовольным болваном.
— Вы меня убедили, — улыбнулся Славин, — лучше оставаться незнайкой в двадцать пять, а в пятьдесят быть таким, как вы.