— Вы не хотите лететь в Москву? — понял Холдер.
— Я считаю, что мне пора переходить к вам вполне легально. И забрать свою семью. Если мы вернемся в Москву, их уже не выпустят.
Холдер задумался. Потом поинтересовался.
— Вы летите один или вместе с семьей?
— Пока один. Ведь это срочный вызов.
— Они бы вызвали вас вместе с семьей, если бы в чем-то подозревали, — предположил Холдер.
— Там сидят не дураки, — впервые за время разговора улыбнулся Гордиевский, — они бы такого никогда не сделали.
— Вы хотите остаться? — переспросил Холдер.
— Я не совсем уверен, — признался Гордиевский, — меня могут арестовать сразу, как только я сойду с самолета.
— Тогда оставайтесь, — решился Холдер, — вы можете уйти прямо сейчас?
— Это не выход, — Гордиевский был достаточно опытным разведчиком, — так нельзя поступать. А если это всего лишь мои собственные страхи? Что тогда?
— Я вас не понимаю, мистер Гордиевский, — вконец запутался Холдер, — вы все-таки хотите лететь?
— У меня нет другого выхода, — вздохнул Гордиевский, — пока кроме этой телеграммы нет ничего, что говорило бы об обратном. Я должен лететь.
— В таком случае, мы свяжемся с вами в Москве по обычному каналу, — успокоился Холдер, — если произойдет нечто неординарное, вы всегда сможете связаться с нашим представителем. Вы его знаете. Он будет ждать вашего звонка.
— Да, конечно, — хмуро ответил Гордиевский, — я вылетаю завтра.
Ни он, ни мистер Холдер даже не подозревали, что за их встречей внимательно следят сотрудники советской разведки. Они не могли слышать, о чем именно говорят эти двое, но фотографии мистера Холдера в разных ракурсах они сделали.
На следующий день утром, в воскресенье, 19 мая 1985 года по личному указанию Попова посольский «форд» «Гранада» отвез полковника в аэропорт.
Вскоре самолет, в котором сидел Гордиевский, приземлился в Москве. И, пока еще не утвержденный, новый резидент Олег Гордиевский ехал к себе домой, сам Крючков получил известие о его прибытии в Москву. На столе у него уже лежали фотографии Холдера. Он несколько минут рассматривал документы, внимательно читал донесение особой группы из Лондона. Закончив читать, все аккуратно сложил в одну папку, немного подумал, постучав пальцами по столу, поднял трубку прямого телефона самого Председателя КГБ СССР.
— Виктор Михайлович, — разрешите к вам зайти.
Получив разрешение, он положил трубку на рычаг телефона и, тяжело вздохнув, с ненавистью посмотрел на лежавшую перед ним папку.
— Сукин сын, — громко сказал он.