Прилетев в Хьюстон, он сразу отправился в дом семьи Саймингтон. Несмотря на развод с его дочерью, сам мистер Саймингтон по-прежнему сохранял уважительное отношение к отцу своего внука и даже не разорвал деловые контракты с компаниями своего зятя. Бизнес есть бизнес, любил говорить мистер Саймингтон, к нему не должны примешиваться личные чувства и политика.
Два дня Кемаль провел с сыном и два дня следившие за ним офицеры следовали за ним по пятам, ожидая от него то ли похищения собственного сына, то ли иного непонятного эксцесса. Но все прошло нормально. Однажды даже состоялся семейный обед, — если можно таковой назвать «семейным», когда разведенные супруги и их сын находились в ресторане под пристальным наблюдением по крайней мере пяти посторонних наблюдателей.
И, наконец, на третий день Кемаль сделал то, ради чего он, собственно, и приехал в Хьюстон. На своем автомобиле он отправился в Бейтаун. Это было невероятно, невозможно. Такого не могло быть. Ни один, даже очень плохо подготовленный агент, а тем более многолетний агент-нелегал никогда, ни при каких обстоятельствах не мог, не должен был приезжать на могилу другого агента, застрелившегося в результате своего провала. Такое посещение кладбища было не только важнейшим свидетельством против другого агента, но и должно было вызвать повышенный интерес любой спецслужбы мира. Не понимать подобного мог только абсолютно далекий от разведки человек. Но Кемаль ехал в Бейтаун.
Когда Кэвеноу доложили, что агент «Вакх» едет в Бейтаун, он не поверил. Он просто не имел права верить в такую глупость профессионального разведчика. Когда об этом доложили Александру Эшби, он прикусил губу, подумав, что они имеют дело либо с гением, либо с дилетантом. Но когда через час Кемаль Аслан, раздобыв букетик цветов, отправился на скромную могилу Тома Лоренсберга, Эшби было уже не до определений качеств агента. Он позвонил Кэвеноу.
— Вы знаете, что происходит в Бейтауне?
— Знаю, — мрачно ответил Кэвеноу, — он поехал на могилу своего связного, возложить цветы. Я всегда был против того, чтобы советского агента хоронили бы на обычным городском кладбище. Вот видите, что из этого вышло?
— Но почему он туда поехал? — изумился Эшби, — Он ведь должен понимать, что мы обязательно возьмем под контроль место захоронения Лоренсберга.
— Может, он решил, что прошло слишком много времени, — нерешительно предположил Кэвеноу.
— Вы сами в это верите?
— Вообще-то нет.
— Он придумал какую-то новую игру. Мы должны понять, что это за игра. Ни один разведчик никогда бы так не поступил. Это такое явное доказательство своей причастности к делам Лоренсберга, что после этого нам остается только арестовать мистера Кемаля Аслана.