– Ты что, спятил? – Оттолкнув Кирилла, я поднимаю часы. По круглому стеклу прошла рваная трещина, раскроив его на неравные дольки. Маленький циферблат встал. А стрелка большого упрямо продолжала отсчитывать вечность.
Хлопнула дверь. Это Кирилл куда-то исчез из комнаты. Может, проблюется и придет в себя?
Я подхожу к окну. Далеко внизу продолжает свое параллельное существование шумный город. Но я этого не слышу. Лишь наблюдаю с высоты пятнадцати этажей за беспорядочной сутолокой крохотных существ…
Перед моими глазами из недр сознания всплывают больной старик, идущий на смерть, и рано повзрослевший мальчик по имени Малик… И Огурец. Наша последняя встреча. Тот молчаливый взмах рукой, словно приглашение или прощание…
Неужели он чувствовал? Или знал?!
Тишина становится невыносимой. Внезапно я испытываю непреодолимое желание пробить это дьявольское стекло и шагнуть навстречу головокружительной агонии жизни. Словно кто-то манит меня за собой. Я в ужасе отскакиваю, ощутив, как взмокли подмышки.
– Что, высоко?
Оборачиваюсь, переводя дух. Передо мной стоит Кирилл. В руке – снайперка.
– Ни хрена себе… Откуда?!
– Нравится? – Его бледное лицо искажает кривая ухмылка. – Это и есть моя работа. Вызывает высокий начальник и говорит: «Появился плохой парень. Бяка. Представляет угрозу государству, демократии в целом и одному хорошему человеку в частности. Его надо уничтожить». Я отвечаю: «Есть».
– Ты… что, шутишь?
– Конечно. – Он подмигивает мне. – «И вечный бой, покой нам только снится…» Так, кажется?
Он рывком рванул на себя оконную раму. Ветер ударил в лицо и грудь. Продымленный московский ветер…
– Я сам объявил им войну! Свой собственный джихад! – кричит Кирилл, выставляя дуло в. окно.
– Хватит! – Я дергаю его за плечо. – Дурацкая шутка…
– Заткнись. Не учи ученого.
– Я и не знал, что ты такой дурной, когда пьяный. Сам же говорил: с оружием не шутят. Забыл? Сотрудник органов…
– Спецслужб, – поправляет Кирилл. – Ты много чего не знал. И лучше тебе оставаться в счастливом неведении. Тебе и всем вам… Иначе будет очень страшно. Оно приближается, наше светлое будущее… Слышишь, как грохочут сапоги?
– Перестань, пожалуйста. – Я пытаюсь его урезонить, но он отталкивает меня плечом.
– Я пошутил. – Он повернул ко мне поллица. – Я не отвечаю: «Есть». Так говорят только в старом добром кино. Лично я просто молча забираю бабки.
Ого, кто прибыл. Сосед сверху. Уже на «мерсе». Повышение, что ли, получил? Хорошо, видно, защищает родное отечество от таких, как Сашка. Вот только вас, козявки, никто не станет спасать, даже подыхай вы у всех на глазах. Но знаешь что? Жизнь, как и смерть, у каждого своя. Вот только кровь одного цвета…