– По-моему, неплохое местечко, – робко замечает парень.
Девушка манерно пожимает плечиками.
– Как вы считаете, – с интонацией пресытившейся аристократки обращается она ко мне, – здесь вкусно готовят?
И почему это сопливые девчонки обожают выламываться перед своими бойфрендами? Даю голову на отсечение, что дешевая пиццерия – самое крутое заведение, которое она посещала за свою коротенькую глупую жизнь.
– Не хуже и не лучше, чем в других подобных местах, – отвечаю я честно. – Зайдите, попробуйте. Погода – дрянь, хотя бы согреетесь.
Парочка секунду совещается и скрывается за дверьми «Фантастической пиццы». Снова мелькает надсмотрщик-менеджер, одобрительно почесывающий треугольный подбородок. Я поправляю врезавшиеся в плечи лямки чертова плаката. Интересно, в каком институте учатся эти ребята? Я мог бы сейчас быть на их месте: болтаться по вечерней Москве, жрать всякую дешевую дребедень и пребывать в розовой уверенности, что жизнь прекрасна…
– И кому только нужна эта война? – калачиком свернувшись на досках, задумчиво произнес Сайд.
– Известно кому, – злобно ответил кто-то из противоположного угла. – Тому, кто на ней бабки делает. Министрам всяким, генералам штабным.
– Олигархам… – кашлянули из глубины. – Вон, рожи какие нажрали. Нефть же здесь. В этом собака зарыта.
– Верно. Кому война, кому – мать родна…
– Это не война, а «антитеррористическая операция», – весьма похоже прошамкал Макс Фридман.
– Ага, затянувшаяся лет на пятьдесят…
– Выборы скоро. Вот и подумай, кто въедет в Кремль на лихом коне…
– Это Кавказ, – вздохнул Огурец. – Наши кони здесь всегда спотыкались.
– Мы их еще в тот раз могли дожать, – раздался глухой голос Кирилла. – Каким надо быть идиотом, чтобы тогда не сделать этого. Или поиметь с того большую выгоду…
– Жаль, нам с тех бабок ни хрена не достанется, – взгрустнул Гарик. – Эх, погудели бы… Знаете, какие телки у нас в Митине… Приезжайте, на всех хватит.
– Хо-хо-хо… – донеслось со всех сторон.
– А тебя дома кто-нибудь ждет? – зачем-то спросил я у Кирилла. Возможно, потому, что он один лежал молча, но с открытыми глазами.
– Ага. Все шлюхи Тверской.
– А родители?
Он стрельнул по мне недобрым взглядом:
– Я что, похож на тех, кого находят в капусте?
И это был еще один вполне понятный сигнал – не задавай лишних вопросов.
– Ладно, мужики, давайте спать. Завтра подъем ранний…
Я послушно закрыл глаза, но знал, что вряд ли засну.
– Кирилл… – услыхал я прерывистый шепот и невольно повернул голову в сторону говорящего. Костик, приподнявшись на локте, напряженно вглядывался в палаточный сумрак. – Кирилл…