— Можно придумать какую-нибудь ловушку. Поместить над дверью воздушный шарик с водой. Или краской.
— Ага, а потом как я буду все это отмывать?
— Ладно. Но я думаю, надо заставить его оставить следы, пусть он во что-нибудь вляпается. Мы получим отпечатки его ботинок. — Я не сразу заметила, что говорю «мы». — Тогда и будет что предъявить милиции.
— Но как это сделать?
— Надо подумать — не знаю пока.
— Я хотела написать ему записку.
— Записку? Кстати, почему бы и нет?
— Но надо что-то спросить?
— Честность — тоже неплохой способ, — сказала я. — Спросить напрямую: зачем приходишь, дескать, и что тебе нужно.
— Все это можно, — ответила Таня. — Но почему он вымыл кружку?
— А… Не знаю.
— И почему рискнул войти, если знал, что квартира не пустая.
— Вошел потому, что не знал. Он видел, как ты вышла, и отправился сюда, — сказала я.
— Хорошо, но кружка тут причем? Это же определенный риск — оставлять такие следы. Получается, он был без перчаток, когда споласкивал, а потом вытер руки полотенцем.
Я вздохнула и потерла виски.
— Гадать можно до бесконечности. Нужен план. В таких случаях нужен план. Но из меня сегодня плохой мыслитель.
— Мы ничего сейчас не решим.
— Это все какой-то кошмар. Бомж. Психопат-призрак… — Я посмотрела на Таню вытаращив глаза. Моя догадка была нелепой, но я не успела удержать ее при себе: — Слушай, а если это не человек, а привидение?
— Да ты что?
— Полтергейст, например. Он и не оставляет следов, когда проникает внутрь, и сигнальные волоски остаются нетронутыми. Призраки — нематериальны.
— Бред.
— Ничего не бред. Надо и такой вариант рассмотреть…
— Давай как-нибудь в другой раз, — сказала Таня.
Она выглядела утомленной, будто в это утро досталось больше всего ей, а не мне. С другой стороны, учитывая, что я уйду, а она останется в квартире, куда шастает неизвестно кто, ничего удивительного. Таня боролась со своим страхом.
У меня был свой собственный. Все сразу обрушилось на мою голову.
Вспомнился вчерашний вечер — ну почему выпитое не заставило меня забыть эту пакость? Многие хорошие моменты после возлияний пропадают из памяти, а всякий ненужный мусор остается. Это несправедливо.
— Надо подумать, — сказала я. Меня стала бесить тишина в квартире. Я покосилась на пульт от телевизора, лежащий рядом с Нюсей на диване, — может, хотя бы разбавить эту тяжелую атмосферу истерично-веселой рекламой?.. — А ведь она его видела…
— Кто?
— Кошка. И, следуя фактам, не первый раз.
Мне захотелось побыстрее убраться домой. Слишком много сегодня для меня было Тани и разной необъяснимой чепухи.