Неужели мы так и пустим это дело на самотек? Опять «мы». Мне стало смешно.
Я села на свое место, за компьютер, с дурацкой улыбкой на физиономии.
Появилась выпускающий редактор. Она тут же принялась за дело.
Заставила нас всех создавать видимость работы.
3
После обеда позвонил Артур. Словно все сговорились! Он тоже настаивал на встрече, именно настаивал, а не шутливо предлагал встретиться, как было с Алексеем.
— Я не могу сегодня, — ответила я.
— Почему? — спросил Артур.
— У меня куча дел. Я получила твое сообщение вчера. Мы встретимся потом, ладно? Серьезно, сегодня не получается.
Работы пока не было, и я сидела автоматически водя мышкой, открывая и закрывая папки наугад.
— Жаль, — сказал Артур.
— Позже мы созвонимся, тогда и поболтаем, назначим встречу. — Я изобразила добродушно-шутливый тон, в котором проскальзывало сожаление по поводу того, что сегодняшний вечер занят. Пусть не думает, что я мегера и сейчас попросту отшиваю его.
— Хорошо.
Агрессивность, такая странная для этого спокойного человека, исчезла.
Он рассмеялся. У меня отлегло от сердца. Мне не хотелось, чтобы Артур обижался.
— Тогда до связи?
— До связи.
Я выключила телефон, подумав перед этим, не позвонить ли Тане, спросить, как там у нее дела. На меня смотрела Зина, высунувшая голову из-за монитора. Я ответила ей сумрачным взглядом из зарослей традесканции.
Зина вернулась к своим делам, а я убрала телефон. Всем-то есть до меня дело…
4
Леша действительно заехал за мной. На машине, темно-зеленой «пятерке».
Когда я вышла на улицу, почти не чувствуя ног от усталости, — точно бревна таскала, — он взял меня под руку.
— Привет.
— Ты вся белая какая-то, — заметил Леша.
— Спасибо, что заметил, — проворчала я.
— Люд, не обижайся. Я люблю говорить правду…
— Не надо на меня производить впечатление остроумием. Я-то тебя знаю хорошо.
— Выходит, я зря стараюсь? — спросил он с улыбкой. Леша никогда не страдал от недостатка самоуверенности, но, кажется, теперь ее градус повысился многократно.
Его пальцы нашли мои, погладили, словно о чем-то спрашивая. Я была без печаток и почувствовала грубую кожу на внутренней стороне его руки. От воспоминания о нашем прошлом меня пробрала дрожь. Сладкая. Я ответила ему пожатием. Жар мгновенно разлился по моему телу, отчего стало немного страшно. Я словно поднималась в небо благодаря какой-то силе. Кружилась голова, в ушах раздавался гул.
— Просто не устраивай концертов, пожалуйста, — сказала я, дыша через раздутые ноздри. Холодный воздух не отрезвлял, а только усиливал мое возбуждение.
Что же это такое? Не хватало еще, чтобы… Я взглянула на Лешу, пытаясь понять, что я раньше в нем находила хорошего. Нет, кажется, ясного ответа нет…