Одним из крупнейших инвесторов в технологическое образование до 2003 года оставалась компания ЮКОС, создавшая, в частности, "Фонд интернет-образования", профинансировавшая открытие и массовые поставки компьютерного оборудования в 43 учебных центра по России, и ставившая своей целью (цитирую газету "НГ-Наука") "формирование в России государственно-общественной системы бесплатного массового обучения работников общего образования интернет-технологиям". После того, как компания ЮКОС разгромлена, перестал существовать Фонд интернет-образования, а Министерство образования в 2004 году взяло займ в 300 млн долларов у МВФ на программу интернетизации российского образования. Я буду подробнее обсуждать в главе "Программное обеспечение, интернет-сервисы, публичная сфера", какие недостатки и преимущества несет такая модель, здесь же только скажу, что, очевидно, было принято решение, аналогичное описанному выше перуанскому прецеденту: в результате закулисных соглашений национальный ИТ-сектор отдается на откуп корпоративному бизнесу с его закрытым программным обеспечением. В отношении инфраструктуры государственного управления, это означает долгосрочную зависимость от политики корпоративного монополиста, в отношении национального образования — создание целого поколения программмистов, проходящих обучение на основе закрытого ПО, которое несет с собой обучение пользовательским навыкам, но ни в коем случае не глубокое понимание науки программирования. И это не может способствовать появлению в России богатой и разнообразной культуры высококвалифицированных программистов.
Представляется, что события последнего отрезка времени российской истории могут быть описаны в терминах модернизации. Как убедительно показывает Борис Кагарлицкий в своей книге "Периферийная империя", с самых давних времен существует известная рассинхронизация между темпами развития России и ее западных политико-экономических партнеров. Каким бы — оптимальным или неоптимальным — считать собственно исторический путь России, она никогда не могла навязать его остальному миру, а ввиду вовлеченности в общую мировую систему экономики, наоборот, была вынуждена совершать «догоняющие» скачки развития. Общий мировой путь развития, навязанный Западом, определен прогрессом в технологиях. В перестроечной либеральной мысли "догоняющие скачки", которые вынуждены совершать не-западные страны, были названы "модернизациями".
Согласно наблюдениям Бориса Кагарлицкого, Россия стремится к образованию «собственной» миросистемы, независимой от Запада. Однако, даже если это так, трудно представить себе, что такая миросистема может быть построена на пути отказа от вовлеченности в мировое развитие — скорее, по этой логике, Россия должна совершить не «догоняющий», а «обгоняющий» скачок, наподобие того, какой в 1980-е годы сделала Япония. Более того, нам уже известен опыт такого рода, и он касается первой индустриальной модернизации, проведенной в России в 1930-х годах под управлением И.В. Сталина. Возможно, этот опыт был проделан ценой неоправданно больших жертв, и возможно также, что молодая Советская Россия располагала возможностями совершенно гуманной, бескровной, нетоталитарной модернизации — нам трудно об этом судить в наших условиях относительно статического существования, в то время как в те времена Россия, безусловно, переживала ситуацию повышенной структурной сложности. Но сейчас перед нами стоит необходимость осуществить новую, информационную модернизацию, которая по самой своей специфике должна быть совершенно открытой и бескровной.