Лысаков рванулся с места, полный решимости раздавить ненавистного противника. У Дронго появилось то выражение лица, какое бывало у него в минуты наибольших потрясений — почти бесстрастная маска маньяка. Человека, лишенного чувств. Он поднял пистолет. Машина неслась прямо на него. И Дронго разрядил всю обойму в автомобиль. Не доехав до него нескольких метров, «девятка» резко свернула в сторону и, врезавшись в газетный киоск, загорелась.
Дронго опустил пистолет. Тяжело вздохнул, словно сбрасывая с себя вместе с маской невероятный груз.
— Потерпи, Андрей, все уже позади, — сказал он.
— Вы их застрелили?
— Нет, отправил в путешествие на тот свет. Добро должно быть с кулаками, так, кажется, гласит известная поговорка. Вот я и показал свои кулаки этим мерзавцам. Не двигайся. Ты можешь потерять много крови. Потерпи немного, Андрей, сейчас приедут врачи…
Он достал мобильный телефон и сел на асфальт рядом с раненым, не обращая внимания на ошеломленные взгляды прохожих. В нескольких метрах от него горела «девятка» с двумя напавшими на них людьми — запах жженой резины, человеческого мяса и пластмассы противно бил в ноздри.
Они сидели вчетвером за длинным столом. Федосеев, мрачный и грозный. Потрясенный Любомудров, который, несмотря на свою многолетнюю адвокатскую практику, впервые в жизни попал в столь драматичную ситуацию. Эмоционально реагирующий на все Александр Михайлович и уже безучастный ко всему Дронго. Раненого Андрея отправили в больницу, врачи утверждали, что он будет жить.
— Нужно снимать нашу заявку, — в который раз предлагал Любомудров, — с прокуратурой я постараюсь договориться. Без пленки у них нет никаких доказательств, что убийство совершил Александр Михайлович.
— А если пленку покажут после аукциона? — спросил Дронго. — Неужели вы можете верить своим противникам, зная их методы борьбы? Они покажут пленку даже после того, как мы снимем свою заявку. И сделают это с еще большим удовольствием, чтобы окончательно добить таких конкурентов, как вы.
— Вы могли бы всего этого не говорить, — укоризненно сказал адвокат, выразительно показав глазами на несчастного президента компании. У того был вид смертельно больного человека.
— Нужно предполагать самое худшее, — Дронго вздохнул, — но у меня, кажется, появился план. Я думаю, не стоит снимать заявку.
— Что? — не поверил услышанному Александр Михайлович. — Вы спятили?!
— Не нужно снимать заявки, — не обратил внимания на его грубость Дронго. — Теперь я скажу, что мне нужно. Если пленку покажут по информационной программе одного канала, то через полчаса по информационной программе другого канала должны показать другую пленку.