— Ничего не нужно говорить, — посоветовал он, — переключитесь через несколько минут на второй канал, и вы все увидите.
— Какое, к черту, переключение, — заорал вице-премьер, — где этот чертов ублюдок? Передай ему, что я его больше видеть не хочу. И чтобы не звонил мне сукин сын. Я его сам в тюрьму посажу, лично!
Он отключился. Федосеев незаметно кивнул адвокату, взглянув на бизнесмена. Тот сидел, закрыв глаза, уже не реагируя ни на какие внешние раздражители. Ведущий продолжал что-то говорить. Любомудров взглянул на часы. Оставалось полторы минуты.
— Кто звонил? — тяжело спросил Александр Михайлович.
— Ошиблись номером, — ответил Любомудров вместо Федосеева, стараясь не смотреть на Дронго. На мгновение ему показалось, что эксперимент, поставленный тем, был слишком жестоким. Дронго, понимая состояние обоих, сосредоточенно молчал.
Раздался новый звонок мобильного телефона. Федосеев, не выпустивший аппарат из рук, тут же передал его адвокату, словно опасаясь, что телефон может перехватить Александр Михайлович.
— Слушаю, — сказал тот.
— С вами говорят из Лондона, — услышал он прозвучавшие на русском слова с характерным английским акцентом, — мистер Стюарт хотел бы поговорить с Александром Михайловичем.
— Вы ошиблись номером, — ответил Викентий Алексеевич, на этот раз вовсе отключая телефон.
— Снова ошиблись? — понял его уловку Александр Михайлович.
— Снова, — подтвердил Любомудров. Полминуты. Оставалось еще не более чем полминуты. Ведущий продолжал изгаляться.
— Все! Переключите на другой канал, — раздался напряженный голос Дронго.
— Не нужно, — возразил Александр Михайлович, — все равно уже ничего нельзя изменить.
Любомудров, взявший пульт дистанционного управления, на мгновение заколебался.
— Переключайте! — почти крикнул Дронго, и Викентий Алексеевич нажал кнопку переключателя.
Здесь уже закончилась реклама, и на экране появился другой, не менее популярный ведущий. Глядя в глаза миллионов зрителей, он начал свой комментарий:
— Сегодняшний день войдет в современную историю. Он станет поворотным пунктом развития демократии в нашей стране, торжества законности и справедливости, — но вдруг, почувствовав неловкость от произносимых им штампованных фраз, он оторвал глаза от заранее подготовленного текста. — Только что по дружественному каналу телевидения был показан сюжет, обвиняющий известного российского бизнесмена в аморальном поведении и даже в убийстве. Сюжетов такого рода никогда не бывало на нашем экране. И нам хотелось бы знать — как подобный ролик попал на телевидение к нашим коллегам, кто мог заранее знать об убийстве, смонтировав подобный кровавый натуралистический фильм?