— Кто ты? — спрашивает девочка. Видимо, от волнения мой голос действительно изменился. А может, она спрашивала о другом, имея в виду, кем я на самом деле являюсь.
Я наклоняюсь к ней.
— Это я, Сашенька, твой папа. Я пришел к тебе. Только ты не кричи, пожалуйста.
Она умная девочка. Не закричала и не заплакала.
— Папа, — прошептала она, — я знала, что ты за нами придешь. И мама говорила, что папа обязательно придет. А вот этот дядя ее по лицу ударил. Сильно ударил и сказал, что она «сука».
Я чувствую, как дрожит, стоя передо мной, этот мерзавец. И после этих слов ребенка, думаете, меня кто-то сможет остановить? Да меня не только «владелец скотобойни», но и его президент со всей армией своих негодяев не остановит.
— Сейчас, Сашенька, — торопливо говорю я, — сейчас мы к тебе вернемся.
И нажимаю пистолетом ему на спину. Мы проходим в ванную комнату, и он дрожащим голосом говорит:
— Я ее не бил, я ее не бил, честное слово. Девочка врет. Она врет.
У него красивое, немного азиатское лицо. Почему-то красивые мужики часто бывают садистами. Может, потому, что женщины слишком охотно под них ложатся и им нужны дополнительные ощущения? Я плотно закрываю дверь.
— Конечно, врет, — почти весело говорю я, — ты ее не бил. Просто обругал. Как ты назвал ее мать?
Он молчит.
Я поднимаю пистолет.
— Как ты назвал ее мать?
— Я ее не бил…
— Что ты ей сказал?
— Су… су… сука.
Этого достаточно. Я стреляю ему прямо в сердце. Так меньше крови и почти наверняка. Он сползает на пол, все-таки пачкая стену кровью. Я делаю контрольный выстрел.
— Конечно, она сука, — говорю ему напоследок, — за то, что вообще связалась с такими подонками, как вы.
Теперь он успокоился окончательно. Я выхожу к девочке, плотно прикрыв за собой дверь. Она смотрит на меня строго и понимающе.
— Он больше не будет бить мою маму?
— Нет, — отвечаю я, — он никогда больше не будет бить твою маму. А где мама?
— Она в соседнем номере, — говорит девочка, — пришли какие-то чужие дяди и сказали, что нужно пройти в соседний номер.
— Давно это было? — спрашиваю я непослушными губами.
— Нет, совсем недавно.
— Вот что, Сашенька, — тихо говорю, подводя ее к окну, — ты сейчас спустись вниз, пойди вон в тот парк. Сиди там на скамейке. И никого не бойся. Только не разрешай себя увести. Видишь, там стоит дядя полицейский. Если тебя кто-нибудь захочет увести, ты сразу беги к нему и кричи. Кричи изо всех сил. Ты меня поняла?
Она смотрит на меня. Кажется, она понимает даже слишком много.
— А как ты?
— А я потом приду с мамой, — обещаю девочке. Все-таки не умею врать детям.