— Как девочка? — снова против своей воли спрашиваю я.
— Она спит, — отвечает Надежда, глядя в ночную темноту, проносящуюся мимо. Долго смотрит. А потом вдруг спрашивает: — Мне говорили, что вы убийца. Наемный убийца, киллер. Это правда?
Я тоже смотрю в ночную темноту.
— Да, вам говорили правильно.
— Вы убьете человека, которого мы ищем?
— Думаю, нет, — отвечаю я, помедлив. — Он слишком богат, чтобы его убивать. Я просто сдам его моим заказчикам.
— А что сделают они?
— Это не мое дело. Вам не кажется, что вы задаете слишком много вопросов?
— Они его убьют? — Она словно не слышит меня.
— Нужно было задавать вопросы перед тем, как вы согласились на эту поездку, — резонно замечаю я, по-прежнему не глядя на нее. Ростом она мне до плеча, не больше.
— Мне нужна была работа. Они предложили, и я согласилась. Я не знала, что они бандиты.
— Это не бандиты, — я непроизвольно морщусь. — Неужели вы до сих пор ничего не поняли?
— Да, действительно. Мне тоже иногда кажется странным, что они имели такую информацию обо мне, знали обо всем, даже о моей прежней работе.
— А какая прежняя работа?
— Я была секретарем у одного босса. Он считал, что секретарша должна обязательно ублажать шефа, включая и его сексуальные домогательства. А я так не считала. Вот мы и расстались.
Я наконец поворачиваюсь к ней. Почему я раньше не замечал, какой у нее профиль? И красивое лицо, хотя носик несколько вздернут.
— Ему не повезло, — говорю я почти искренне.
— Спасибо, — улыбается она, — я думала, вы скажете, что не повезло мне. Помню, как вы смотрели на меня в первые дни. Как на жабу. У вас в глазах было нескрываемое отвращение.
— Это относилось не к вашей внешности, а к вашему участию в моей работе.
— Вы всегда работаете один?
— Всегда.
— У вас есть семья? — вдруг спрашивает она.
Я молчу.
— Извините, я задала бестактный вопрос, — торопливо говорит Надежда.
— Нет, — возражаю я, — не бестактный. У меня была семья.
— Была?
— Мы с женой развелись. Вернее, официально не развелись, но я ушел из дома. Там у меня остался сын. Мальчик, примерно такого возраста, как ваша дочь.
— Почему вы развелись?
Вместо ответа я поднимаю свою левую руку.
— Ей не нравилось мое украшение. Считала, что в этом виноват только я.
— Была катастрофа?
— Афганистан…
Мы снова смотрим в ночную темноту.
— Как вы думаете, мы его найдем? — спрашивает Надежда.
— Не знаю, я не гадалка.
— А что вы будете делать потом? — Найду какое-нибудь занятие.
— Опять убивать людей?
Со мной никто так не разговаривал.
— Я не убивал людей, — отвечаю, сдерживаясь, — не принимал такие заказы. Я убивал только подонков, подлецов, главарей мафии.