– Львов! Львов давайте! – требовали на соседней трибуне, прозванной Зеленой. Там собирались любители выездов на природу, нудизма и диких зверей.
Из небольших камер в основании оппидума, где в дни скачек содержали лошадей, выпустили трех львов. Выглядели они неважно: лапы в конском навозе, на мордах широкие незаживающие царапины. Покосившись на группу гладиаторов, звери равнодушно улеглись в пыль.
– Это что же? – с неожиданно спокойной угрозой вопросил крикун. – Сегодня религиозных фанатиков-сектантов, чуждых официальной философской доктрине республики, нет, что ли?
– Может, это и к лучшему? – осторожно спросила Айшат.
– Здрасьте! – осклабился сосед. – А кого животные есть будут, юноша?
Только тут все заметили блеклого человечка, сидевшего шагах в десяти от ближайшего льва. Сложив ноги по-портновски, человечек глядел в небо.
– Сектант! – прошелестело по трибунам. – Катакомбы под городом… рыбы на стенах нарисованы… я ж его видел у этого, у Соссия… вернее, у Моккия… Ну, то есть у Павсикахия.
Минуты не прошло, как в отданном на съедение был опознан библиотекарь Хоздазат. Одна беда: львы им нисколько не интересовались.
– Вот! – кричала, перекрывая нарастающий ропот, Айшат, хлопая Андрея по коленке. – Вот так и надо! Сейчас он с ними еще подружится, и вам всем стыдно будет!
Доцент Хромин тяжело вздохнул. Он битых два часа убил, объясняя этому бесчувственному эфэсбэшнику, что девочку вести на кровавые потехи не надо. Она два дня отмается в истерике и прежней никогда уже не станет.
– Да говорю же вам! – улыбалась тем временем дочь тавларских гор соседу, который кричал, вздувая жилы на лбу и горле: «Лев, лев, порви сектанта!» – Да говорю же я вам: никто тут никого не убьет! Это же все нормальные умные люди, не идиоты и не припадочные! Всегда можно договориться.
– All you need is love! – пропел вполголоса Андрей.
– Ты еще иронизируешь? – задышал доцент. – Девочка свято верит, что ее убежденность может противостоять ходу мировой истории. Девочку надо увести.
– Тебе надо, ты и уводи, – предложил Андрей Теменев, украдкой оглядев забитые до отказа места кругом. – И потом, для человека, предоставившего свою мебель под жертвенник, ты уж больно жалостлив…
– Тихо ты! – засипел Святослав Хромин.
Покачивая длинным раскаленным металлическим прутом, к крайнему льву подошел служитель. Лев сразу встал. На ляжках его виднелись старые следы ожогов. Брезгливо, как гладиатор, поднимая лапы, прошел хищник по арене кругом, пока не очутился за спиной Хоздазата. Тот, не оборачиваясь, показал льву, а может, и не только льву, кулак.