Он прошелся по комнате, пытаясь понять, откуда на него смотрят. И только услышав тихие голоса, сообразил – дети прятались на чердаке. Должно быть, они лежали на животах, тая дыхание, глядели вниз сквозь потолочные щели, страшно довольные своей невидимостью. А потом что-то случилось – может кто-то кого-то неловко задел, или увидел жирного паука, ползущего по стропилам, испугался. А может быть просто кто-то из них не сдержался, захотел поделиться переполняющими его чувствами, зашептал, а на него цыкнули, он, обидевшись, ответил…
Гиз ударил мечом в потолок, рявкнул:
– А ну слезайте!..
И они, поняв, что обнаружены, взвизгнули, бросились врассыпную. Но куда убежишь, если выход один? И они послушались. Чуть приподнялась потолочная доска, отошла в сторону. Упала, размотавшись, толстая веревка с палками-перекладинами, вкривь-вкось торчащими из узлов, – неказистое подобие веревочной лестницы.
– А нам ничего не будет? – спросил звонкий ребяческий голос.
– Ничего, – пообещал Гиз. И, чтобы подбодрить малышей, подмигнул им и произнес вспомнившийся наговор: – Черный круг, ты нам друг…
– Мы сейчас… – мелькнуло в тени светлое личико. – Только вы маме не говорите, что мы здесь играли…
– Не буду, – сказал Гиз, убирая ненужный меч.
Их было трое, два мальчика и одна девочка. Немного смущаясь, они назвали свои имена, но Гиз их не запомнил. Да и не старался.
– И давно вы здесь играете? – строго спросил он.
– Давно! – ответил курносый худощавый мальчик, старший в компании.
– А не боитесь?
– Нет, – мальчонка, похоже, был заводилой. – Мы рядом живем.
– Дила – ваша мама?
– Да. А вы охотник?
– Охотник, правильно. А ты откуда знаешь?
– Мама сказала. Она рассказывала, что вы придете, чтобы убить мертвяка.
– Что еще мама говорила?
– Она сказала, что сюда нельзя ходить.
– И объяснила почему?
– Маленьким сюда нельзя! Но мы уже не маленькие.
– Понятно… – не стал спорить Гиз. – А где ваш папа?
– Он ушел в лес, – ответил старший.
– Мама говорит, что он заблудился, – добавила девочка.
Малыш, которому наверное, не было еще и шести лет, горестно хлюпнул носом. Большие глаза его вмиг наполнились слезами. Девочка, заметив, что братишка вот-вот разрыдается, обняла его, прижала к себе, шепнула на ухо что-то утешительное. Сказала, обращаясь к Гизу, словно извиняясь:
– Он еще маленький. Поэтому часто плачет.
– Маленьким можно, – кивнул Гиз. – Скажите, а вы здесь никого чужого не видели?
– Видели, – сказала девочка, осеклась и посмотрела на старшего брата.
– Видели, – подтвердил тот, чуть помедлив.
– Кого? – спросил Гиз.
– Дядьку.