Разошлись глубоко заполночь, убедившись, что из каждый соратников усвоил, какие действия ему надлежит совершить завтра. Дана сняла со стены лампу и вышла проводить участников маленького военного совета. Заодно обогнула шатер и взглянула на тщательно залатанную кривую прореху, память о кратком пребывании в лагере мятежников не в меру раздражительного колдуна из Рабиров. Мимолетом Дана подумала, как там поживает Маэль Монброн – аквилонский граф вызывал у нее смутную симпатию – и отправилась спать. Завтра придется встать рано, до наступления рассвета.
Грядет трудный день. Трудный и славный.
Ольтен по-прежнему сидел за столом, подпирая голову руками и рассеянно изучая огромные пергаментные листы чертежей. При виде возвратившейся Долианы он шевельнулся и неожиданно спросил:
– Дана, ты уверена, что мы поступаем правильно? Может, еще не поздно вернуться к переговорам? Если мы обратимся к Чабеле, она наверняка поможет…
– Снова будут произноситься бессмысленные речи и даваться обещания, которые никто не собирается выполнять, – огрызнулась Дана. – Переговоры бесполезны, ибо Тараск не собирается нас выслушивать и меньше всего хочет, чтобы темные дела, совершенные им ради получения Трона Дракона, выплыли на свет. Как и нам, Кофийцу необходимо очевидное, бесспорное доказательство его правоты. Таким доказательством может служить только безусловная победа или поражение. Или – или, мой друг, как на редкость здраво заметил неприятный месьор ксальтоун. Иного не дано. Ступай вздремни. Тебе завтра командовать, вести армию в бой и быть героем. Что же до дражайшей Чабелы, то Ее зингарское величество напрочь запуталась в паутине собственных интриг. Она должна сообразить, что регентшей Немедии ей не бывать и лучше вовремя отойти в сторону. Мы справимся сами.
Говоря, Дана поспешно размышляла, стоит подкрепить ободряющие слова действием или нет. Пожалуй, стоит. Ольтену завтра придется куда труднее, чем ей.
– Ты победишь, я верю и знаю, – девушка встала за табуретом Ольтена и быстрым движением ладони взъерошила густые светлые волосы принца. – Никто не сможет встать у нас на пути. Скоро мы вернемся в Бельверус, вернемся как победители. И вздернем Тараска Эльсдорфа на Золотых Офирских воротах, пусть болтается!
– Мне бы твою уверенность, – вздохнул Ольтен. Иногда он побаивался своей верной соратницы. С тех пор, как она заполучила Алый Камень, ее характер сильно изменился, причем не в лучшую сторону. Принц опасался, что молодая герцогиня Эрде вступила на скользкую дорожку излишней самонадеянности. Вдобавок Ольтен внимательно прислушался к речам странноватого мага из Рабиров и нашел многое в его словах соответствующим истине. Переливчатый блеск Каримэнона ослепил Долиану, сделав наследницу дома Эрде мстительной и жестокой.