— Вот еще! Что же мне теперь сиделкой сделаться, что ли?
Черт бы побрал этого негодяя… Странные у вас бывают иногда мысли, хозяин!
Несмотря на это, Змея повиновался, но вдруг он вскрикнул от удивления и, вместо того, чтобы удалиться со своею ношей, остановился неподвижно.
— Э! — вскричал он, — кого же это, однако, нам черт принес?
— Значит, ты его узнал?
— Клянусь Богом! Надо быть слепым, чтобы не узнать его даже в таком, нельзя сказать, чтобы особенно блестящем виде.
— Ты и теперь будешь упрекать меня за то, что я его спас?
— Кто же его знает? Может быть, вы сделали хорошо, а может быть, и дурно! В прежние времена он был очень и очень плохим товарищем; я довольно-таки долго пожил с ним и успел подметить все особенности его скверного характера!
— Все-таки давай сначала вылечим его, а там видно будет.
— Это верно, — сказал Змея с печальною улыбкой — мы сумеем в любую минуту отделаться от него, если он станет нам мешать, я беру это на себя!
— Разумеется! Хотя не знаю почему, но мне кажется, что нам не придется прибегать к этому. Он еще нам пригодится, ты увидишь!
— Это уж ваше дело. А теперь?
— Неси его в хижину и постарайся хорошенько заботиться о нем! — приказал Изгнанник, спрыгивая с лошади на землю. — Никогда не надо делать дело наполовину.
— Но, — возразил опять Змея, — присутствие здесь этого человека расстраивает все наши планы.
Жан-Поль улыбнулся со странным выражением и, положив тихонько руку на плечо своего товарища, сказал ему:
— Делай то, что я тебе говорю, и не беспокойся об остальном; я беру на себя ответственность за все, что может случиться. Не бойся ничего.
— Если так, то мне больше не о чем говорить, — ответил Змея, делая утвердительный жест.
Затем, поправив как следует свою ношу, Змея направился к себе в хижину той же дорогой сквозь лианы.
Изгнанник смело последовал за ним, ведя свою лошадь на поводу.
Люди и животное шли по этому лабиринту с закрытыми глазами.
Немного погодя они очутились в обширном зеленом зале. закрытом со всех сторон стенами из лиан. Лианы эти были так перепутаны и пересекались таким густым колючим кустарником, что, как только Изгнанник соединил ветви, раздвинутые Змеей, самому опытному глазу стало невозможно проникнуть сквозь эту громадную лиственную завесу, которая, казалось, выросла таким образом здесь вполне естественно и составляла часть остального леса.
В центре зеленой залы величественно возвышался гигантский ствол magney, о котором мы говорили выше. Внутренность ствола этого дерева была совершенно пуста. Колоссальное дерево питалось только одними деревянистыми волокнами коры, причем оно, по-видимому, нимало не страдало от этой громадной пустоты, вырытой в нем веками и даже в самом его основании.