Минут через двадцать они достигли первых домов Ранчо.
При въезде в селение первый незнакомец остановил своего коня и обратился к спутнику.
— Где вас ссадить? — спросил он.
— Мне все равно, — отвечал тот, — я всегда сумею найти дорогу. Поедем сначала туда, куда нужно вам.
— Ах! — сказал, почесав затылок, первый всадник. — Что касается меня, то я, собственно, никуда не еду.
— Как, вы никуда не едете?
— Право, никуда. Вы сейчас поймете. Еще сегодня я сошел на берег в Гуаймасе. Ранчо для меня только первый этап в путешествии, которое я намерен предпринять в глубь страны и которое продолжится, вероятно, очень долго.
При свете луны, которая осветила в этот момент лицо незнакомца, его спутник с изумлением глядел несколько секунд на его благородные, задумчивые черты, на которых горе успело уже провести глубокие морщины.
— Так что всякое помещение для вас будет хорошо?
— Ночь уже отчасти прошла. Мне хотелось бы достать только кое-какой кров для себя и для лошади.
— Отлично, если вы положитесь на меня, то через десять минут будете иметь и то, и другое.
— Согласен.
— Я не могу обещать вам роскошных хором, мы пройдем в пулькерию 8, куда я и сам обыкновенно направляюсь, когда бываю в этих местах. Вам, быть может, местное общество покажется несколько пестрым, но что же делать, мы ведь в пути, к тому же, как вы говорите, ночь уже наполовину прошла.
— Ну, Бог не без милости. Вперед!
Поводья лошади взял теперь второй ездок, просунув свои руки под локти первого, и направил ее к дому, расположенному недалеко от противоположного конца той улицы, на которую они въехали. Плохо прилаженные окна этой лачуги горели в ночной темноте, как устья плавильной печи. Крики, смех, песни, визг и топот неслись из нее и показывали, что, если остальное пуэбло было погружено в глубокий сон, здесь жизнь кипела и била ключом.
Наши незнакомцы остановились перед дверью этого странного притона.
— Хорош ли ваш выбор? — спросил первый всадник второго.
— Великолепен, — ответил тот.
Тот, кто правил теперь лошадью, слез с нее и несколько раз ударил в изъеденную червями дверь.
Долго не было слышно никакого ответа. Наконец изнутри послышался хриплый голос. В то же время оргия словно по волшебству сменилась могильной тишиной.
— Кого Бог принес?
— Друзей и мирных людей! — ответил незнакомец.
— Гм! — отвечал тот же голос из-за двери. — Это не имя. А какова погода?
— Один за всех, все за одного. Кормуэль дует и сдувает рога с быков на вершине Серро-дель-Гуэрфано.
На этом странный разговор кончился, дверь немедленно отворилась, и путники вошли в нее.