Ты ведь сама сказала, что стремилась облегчить мне задачу.
— Ну, не до такой же степени, — усмехнулась она. — А если честно, я солгала тебе только один раз — когда сказала, что не люблю тебя.
— По-твоему, Берти опять нарочно все подстроила?
— Можешь не сомневаться.
— Знаешь, вы обе оказались правы… насчет отца и Кристал. Она в самом деле его любит. И мне думается, теперь это всерьез и надолго.
— Ты говорил с ним?
— Они сейчас гостят у друзей в Лодердейле.
Я слетал туда вчера. Отец встретил меня холодно, едва ли не в штыки. Но в конце концов Кристал все уладила. — Гаррет с улыбкой покачал головой. — Ну и характер! Честное слово, отцу крупно повезло. А благодаря ему — и мне тоже.
Потому что, едва я увидел их вместе, мне стало ясно: если я не верну тебя, то упущу свой единственный шанс быть счастливым. Ведь счастье, когда оно свалилось на тебя с неба, надо уметь распознать, а главное — удержать.
— Так вы собираетесь меня держать, мистер Джеймисон?
— Обеими руками! — Он крепко прижал ее к себе.
— Ну что ж, — лукаво улыбнулась она, слегка отстранившись, — пожалуй, ты меня убедил. Ее пальцы пробежались по его груди и принялись нарочито медленно расстегивать пуговицы рубашки. — А поскольку я бы тоже не хотела упустить счастье, то приходится напомнить себе, что первый долг жены заботиться об удобствах мужа. Думаю, ты некомфортно себя чувствуешь в промокшей насквозь рубашке.
Гаррет насмешливо прищурился, но Си Джей успела разглядеть полыхнувший в его глазах нетерпеливый огонь, и ее мгновенно охватила дрожь.
— Если уж говорить о долге жены, то поневоле вспоминается еще один пункт, гораздо более способствующий моему комфорту.
— В самом деле? — Си Джей наивно распахнула глаза. — И что же это за пункт?
— Иди ко мне — узнаешь, — прошептал он ей на ухо.
— О-о! — Чтобы не потерять равновесия, она вцепилась в мокрую рубашку. — Что… прямо сейчас?
— Почему бы и нет? — Он тоже занялся пуговицами на ее блузке. — Это не займет много времени. Каких-нибудь два часа.
Лежа в его объятиях, Си Джей чувствовала, как ее тело охватывает огонь желания, разгораясь все ярче. Она пыталась произнести его имя, но губы не слушались: с них слетали только мучительные стоны и судорожные вздохи.
Он двигался все быстрее, увереннее, словно хотел проникнуть в самую ее сердцевину. Си Джей вдруг услышала ликующий крик, разорвавший тишину комнаты, и, потрясенная, узнала свой собственный голос. В ту же секунду шквал наслаждения подхватил ее, унося неведомо куда.
В ответ на это каждый его мускул напрягся и преддверии освобождения, и в ее ушах прерывистым эхом прозвучало: