Когда на экране замелькали последние кадры, Леон взял Мисти за руку и потянул за собой. Едва они вышли на улицу, как девушка снова увидела устремленные на нее объективы фотокамер и напряглась.
Уже в машине Леон обронил:
– Мне показалось или тебе действительно было не по себе?
– Я не хочу, чтобы мои фотографии появились в газетах. Я не люблю, когда обо мне говорят.
– Не любишь? – Он посмотрел на нее прищуренными глазами, молча нашел какой-то диск и вставил его в видеомагнитофон. – Не возражаешь? Просто хочу напомнить себе, как ты застенчива на людях.
Мисти, чувствуя в словах Леона какой-то подвох, настороженно посмотрела на экран. Увидев концерт Флэша, она сначала недоуменно нахмурилась, а затем ее сердце ухнуло куда-то вниз, потому что она поняла, что это за концерт. Тогда она была не похожа сама на себя, в узком коротком платьице, которое скорее открывало, чем скрывало ее фигуру. Но не от этого, даже спустя два года, бросало ее в пот, а от танцев, которые она исполняла в каком-то забытьи – смелые и откровенные движения плеч, бедер, ног. Это был один из тех моментов, которые встречаются в жизни каждого человека и о которых вспоминают не иначе как со стыдом и ужасом. Моменты, о которых хочется забыть навсегда, хочется пожалеть о том, что время нельзя повернуть вспять.
– Пожалуйста, выключи! – взмолилась Мисти.
– Я внимательно ищу следы стыдливости и застенчивости, – последовал немедленный ответ.
– Пожалуйста! – прерывающимся голосом снова попросила она.
– Не будь такой эгоистичной. – Леон изогнул бровь и кинул на нее насмешливый взгляд. – Камеры тебя любят. Как и мужчины в зале, насколько я могу судить. Ты очень сексуальна.
Мисти выбросила вперед руку, чтобы вырвать у него пульт, но он быстро отодвинулся.
– Если ты не отдашь мне этот пульт, – дрожащим голосом сказала она, – я…
– И что ты сделаешь? – Теперь Леон, не отрываясь, смотрел на нее.
– Ты не понимаешь! – В ее взгляде было отчаяние. – Это из-за Флэша я вела себя так! Я выпила… не помню сколько. Мне было абсолютно все равно…
Взгляд черных глаз неуловимо изменился. Теперь они смотрели на нее остро и выжидающе. Мисти осеклась, когда поняла, что чуть не проговорилась. Самообладание ее покинуло, и она, не понимая, что делает, бросилась на него.
– Ты с ума сошла? – вдруг воскликнул Леон. На его лице появилось выражение искреннего изумления, когда он понял, что вовлечен с ней в борьбу.
– Дай мне! – Мисти уже сидела на его коленях, пытаясь дотянуться до пульта.
– Должен признаться, я представлял, что все будет несколько иначе, когда… – Он неожиданно разжал руку, держащую пульт, и ухватил ее за плечи. – …когда ты будешь сидеть у меня на коленях.