– По-моему, Мэри ему не нравится, – заметила она, сделав знак одной из горничной. – Она грубовата и не слишком чистоплотна.
– Ты хорошо знаешь этих женщин? – спросил Гэмел, проклиная саму мысль, что она может иметь что-то общее с трактирными служанками.
– Мы часто останавливаемся в этой гостинице. Большинство из них давно работает здесь. А вот и Джанет. – Она улыбнулась женщине с иссиня-черными волосами, которая подошла к их столику.
– А где Фартинг? – поинтересовалась та с улыбкой.
– Скорее всего в нашей комнате. Но сэр Гэмел любезно согласился составить мне компанию.
Джанет бросила взгляд на Гэмела, и ее глаза понимающе расширились.
– Понятно.
– Посмотри на этого ягненка. – Катриона кивнула в сторону Лигульфа. – Мне кажется, у Мэри нет подхода, который требуется в данном случае.
– У этой неряхи? Эй, Мэри, – окликнула она свою товарку, – тебя зовет Макадам.
Мэри скорчила недовольную гримасу, но оставила Лигульфа в покое. Гэмел догадывался, что она просто не осмелилась уличить Джанет во лжи. Он чуть не улыбнулся, когда Джанет тут же подсела к Лигульфу, вызвав раздраженное ворчание Мэри, которая неохотно двинулась прочь.
Понаблюдав за своим братом и Джанет, Гэмел заметил:
– Кажется, дело пошло.
Шайн Катриона кивнула:
– Джанет умеет обращаться с мужчинами. Но это обойдется дороже.
– У нас достаточно денег. В конце концов, сколько может стоить одноразовое траханье?
– Одноразовое? Нет, сэр. Чтобы ягненок возмужал, требуется время. Никто не относится к этому делу с такой добросовестностью, как Джанет. Если ваш брат окажется в ее постели, то останется там до утра.
– Воистину редкая добросовестность.
Шайн Катриона пожала плечами.
– Вы же хотели сделать из него мужчину.
– А как вышло, что ты так много знаешь о подобных вещах?
– Я не какая-нибудь изнеженная девица благородного происхождения, которую держат в невежестве вплоть до самой свадьбы.
– И все же в тебе чувствуется определенная невинность.
Шайн Катриона поспешно уткнулась в свою кружку, сделав глоток. Скоро сэр Гэмел узнает, насколько она невинна. Она не представляла, как объяснит ему этот факт. Оставалось только надеяться, что он не заметит, что женщина, которая считается женой Фартинга Магнуса, – девственница.
– Допивай свое вино, Катриона, – произнес он, запечатлев поцелуй у нее на шее.
– Сейчас, – отозвалась она, смущенная хриплыми нотками, прозвучавшими в его голосе.
– Поторопись. – Его губы переместились к ее уху. – Клянусь, я готов овладеть тобою… прямо здесь.
– Что ж, это будет неплохое развлечение для постояльцев Макадама.
– Их бесстыжие глаза – единственное, что останавливает меня.