Эту тоненькую книжку закрываешь с ощущением, что ты подхватил от поэта вирус «сожаления о сожалении», хотя почти не разделяешь его надежд.
А вот блистательно-смелый новый сборник Уильяма Крюгера — это настоящий поэтический фейерверк…
Жужжание электробритвы какое-то время назад прекратилось, и, подняв голову, она только сейчас увидела заглядывающего ей через плечо Майкла Хогана.
— Чем это ты увлеклась?
— Да так, материал об одном знакомом.
— Да? Кто же это?
На журнальной странице было четыре фотографии, и она с легкостью могла показать на любого автора, даже на Крюгера, все равно он никого не знал и они были ему безразличны, но в ней шевельнулся червячок верности старым привязанностям.
— Вот. — Ее палец коснулся лица Джека.
— У него такое лицо, будто он только что похоронил своего последнего друга.
Как-то в пятницу утром Сара позвонила Эмили в офис и оживленным голосом спросила, как та отнесется к ланчу вдвоем.
— Ты что, в городе?
— Ну да.
— Хорошо. А что тебя привело в Нью-Йорк?
— Вообще-то Тони приехал на деловую встречу, но главное, у нас билеты на «Вернись домой, гуляка» с Родериком Гамильтоном, а после спектакля мы с ним увидимся за кулисами.
Родерик Гамильтон, знаменитый британский актер, играл в пьесе, премьера которой недавно состоялась в Нью-Йорке.
— Здорово, — сказала Эмили.
— Когда Тони жил в Англии, они ходили в одну школу, я тебе рассказывала?
— Да, насколько я помню.
— Тони все не решался ему написать, но я его заставила, и вот мы получили совершенно чудное, очаровательное письмо, в котором он писал, что, разумеется, он помнит Тони и хочет его снова увидеть и будет рад познакомиться со мной. Потрясающе, да?
— Не говори.
— Короче. Мы остановились в «Рузвельте», Тони весь день занят, так почему бы нам здесь не поланчевать? У них тут есть очень милое заведение — «Лихой наездник».
— Что ж, подходящее название для двух старых кляч.
— Что ты сказала, дорогая?
— Не важно. Час дня тебя устроит?
Войдя в ресторан, она сначала подумала, что Сары еще нет, — сплошь незнакомые лица, — но затем увидела, что ей улыбается полноватая разодетая матрона, сидящая одна за столиком.
— Садись, дорогая, — сказала Сара. — Ты отлично выглядишь.
— Ты тоже, — ответила Эмили, хотя это была неправда.
В Сент-Чарльзе, одетая по-простому, Сара еще более-менее выглядела на свой возраст — Эмили в уме быстро посчитала: сорок один, — но здесь она казалась старше. Глаза подведены и оттенены, двойной подбородок, плечи опущены. По всей видимости, она никак не могла решить, какие из броских ювелирных украшений надеть к своему дешевому бежевому костюму, и в результате вышла из положения, надев все сразу. За последний год на зубах у нее появились основательные коричневые пятна.