– Не могу… – неожиданно я уронила голову ему на грудь. Изо всех сил я старалась сдержать слезы, понимая всю их бесполезность. Но говорить я не могла. Все, что мне было нужно, – это покрепче прижаться к Дэну, чтобы ощутить его силу и доброту. Он погладил меня по голове.
– Роза нехорошо поступила с тобой прямо перед твоей свадьбой, – сказал он, – но свадьба состоится, независимо от того, явится на нее Роза или нет.
Когда впоследствии я вспоминала день своей свадьбы, то в центре событий видела не себя, виновницу торжества, а Розу – дерзкую и отчаянную, открыто празднующую свою победу.
День начался, как обычно. Намечалась свадьба, хотя она уже и не обещала быть особенно веселой. Дэн объявил всем, что свадьба состоится, даже если Роза к этому времени не придет. Никто с ним не спорил. Но и Адам, и я понимали, что чем быстрее мы уедем из Балларата, тем быстрее она и вернется. Мы уже собирали вещи, чтобы тронуться завтра в Мельбурн на перекладных, так как Ларри должен был остаться.
– Ну, Кэти, выставляй угощение и зови соседей. Немного посидим и отметим, прежде чем Эмми станет миссис.
Когда мы наконец отправились в методистскую церковь, вид у Магвайров был унылый и озабоченный. Возможно, им было неловко принимать участие в церемонии в чужом храме, но сегодня они постарались для меня и теперь стояли сзади нас, охваченные единением. Они были прекрасны в своих лучших нарядах – Дэн, Кейт, Ларри, Пэт и Кон. Место Розы пустовало, и теперь это ощущалось острее.
Адам, как всегда, не выказывал своих чувств. Наверное, свою боль и желание поскорее покончить с этим делом он спрятал глубоко внутри. По крайней мере мне запомнилась его подчеркнутая обходительность. Он не привез с собой свадебного костюма, но саржевые брюки и пиджак, купленные у Сампсона, очень ему шли. Правда, в них он казался мне немного чужим – слишком я привыкла к фуражке и старому кителю. Тот, прежний Адам мне нравился больше. Однако стоило ему улыбнуться, как неловкое ощущение исчезло; он взял меня за руку.
Один только Бен Сампсон, воспитанный в уэслианской вере, чувствовал себя здесь как дома – или делал вид. В конце каждой молитвы он со смаком выкрикивал «аминь», демонстрируя необычайную набожность и распространяя вокруг себя запах виски. Перед началом церемонии он подмигнул мне, и я не удержалась от смеха. Адам тоже засмеялся, в большей степени, я думаю, от волнения, однако напряжение спало, и теперь священник мистер Скотт видел перед собой улыбающихся жениха и невесту.
Когда мы вышли из мрачной методистской церкви, Магвайры согласно обычаю стали бросать рис. На мгновение мне даже удалось забыть о существовании Розы – столько было веселья и солнечного света. Мою руку все время сжимал Адам; он так нежно меня целовал, там, в церкви. Голубой шелк моего платья играл на солнце, и на душе у меня было радостно и тепло. Я чувствовала, что у меня горят щеки – это был тот самый редкий случай, когда я выглядела красивой. Руку я сняла с перевязи, и длинные рукава полностью скрывали бинты. В такой день мне не хотелось, чтобы кто-нибудь вспомнил о моей ране. Голубая шляпка тоже очень шла к моему возбужденному лицу. Всю дорогу до лагеря Магвайров Адам не выпускал моей руки, а я шла с гордо поднятой головой и радостно принимала поздравления соседей, которые, встретив нас, сразу же присоединялись к процессии. Звуки скрипки сопровождали нас от самой церкви, куда поспешил прийти музыкант Джимми О'Рурке. Когда мы наконец добрались до лагеря, это было уже целое свадебное шествие.