Он оторвал взгляд от опустевшего графинчика и спросил оказавшуюся рядом официантку:
— А? Игра стоит свеч?
— Я не знаю, — растерялась официантка.
— Правильно. Это я знаю. Мне полагается знать.
— Вам еще принести?
— В другой раз, — сказал Плонский тоном столичного гостя. И засмеялся довольный.
Официантка ушла, а он все сидел, думал. Нет, не когда-нибудь, а теперь же надо что-то придумать, чтобы золото не уплыло. Та-ак, осужденного Красюка надо пристроить куда-нибудь в места не столь отдаленные. Пусть близость спрятанного золота не дает ему покоя. Потом сделать так, чтобы он бежал из лагеря, напугать или еще что-нибудь придумать. А он, если уж побежат, то, ясное дело, к своей заначке. Останется лишь отследить его и все, что он там заберет, конфисковать.
"Только ведь этот дурень заблудится в тайге-то и ничего не найдет", подумал Плонский. И решил: значит, надо навязать ему сопровождающего. Кого?
Перебрав в уме несколько кандидатур, он остановился на знакомом геологе. Чокнутый, сам просит, чтобы его наказали. Вот уж чудак так чудак, если не сказать хуже. Ему бы помалкивать, а он как пришел прошлой осенью из тайги, сразу заявил, что своего напарника по экспедиции столкнул со скалы. Не нарочно. Дело — явный висяк: поди докажи, что это неумышленное убийство или наговор на себя? Черт бы побрал этих русских интеллигентов. Все-то им пострадать хочется. И этот одно твердит: совесть, говорит, заедает, хоть руки на себя накладывай.
Совесть. Где она только прячется в человеческом организме? Может, ее и нет вовсе. Как Бога. Верующие из-за Бога — хоть в петлю, а неверующие в ус не дуют. Внушить себе можно все. Поверь, что этот микроб — совесть — сидит в твоих печенках, и мучайся всю жизнь. А если не морочить себе голову, то и живи, радуйся…
Плонский потянулся на стуле, подумал о себе в третьем лице: "Ай да ты! На сколько ходов вперед рассчитал!" И ведь получится, ей богу получится. Добавить, что ли, по такому случаю?..
Он глянул на дверь, намереваясь позвать официантку. Но тут в ресторан ввалились четверо каких-то бездельников, шумно уселись за столик там же, у двери, и притихли. Плонский решил, что притихли они, увидев его, зампрокурора.
Чтобы не смущать людей, он пересел на стул, на котором только что сидел Иван Иванович, — спиной к двери, уставился на дома поселка, не видя их.
…Так вот, если сделать так, чтобы этому геологу дали какой-никакой срок, да поместить его на тот же «курорт», где будет Красюк. Пускай пообщаются. Как их потом спровадить вдвоем на поиски заначки? Ну, наверное, что-нибудь придумается…