Давно столько дум сразу не наваливалось на Хопра. Может, с того самого времени, когда разбирался со своей кличкой. В воровской малине кликуха не последнее дело. А у него что было? С малых лет дразнили Хрюком, поскольку такая у него не дворянская фамилия, — и он дрался. Потом обозвали Хряком, и он снова дрался. Даже кто-то Харей окрестил. С таким клеймом в авторитеты не выйти, как ни рвись. И тогда он понял, что должен сам о себе позаботиться. Однажды услышал по телику звучное словцо «Хопер» и решил: то, что надо. Недешево ему это обошлось. Один стишок чего стоил: "Кто у бабы баксы спер? — Хрюкин — вылитый Хопер". Вернее, не сам стишок, а то, что стихоплет повторял его весь вечер, пока компания гуляла за его, Хрюкина, деньги. Однако, прилепилось.
С подельником он порешил сразу: Рыжий. Этот при слове «рыжевье», то есть «золото», балдеет. И терпелив, и хитер, что змей.
Рыжий ошивался в столовой — тоже сачковал от работы, — это Хопер знал. Он спрятал вещмешок со жратвой за поленницу, что была возле кухни, заглянул в столовую, увидев Рыжего, поманил его пальцем. Тот подошел, удивленно уставился на Хопра.
— Что, кум мучает?
— Почему?
— Ты не в себе как.
— Заметно?
— Спрашиваешь.
— Пойдем.
Они вышли из столовой, обогнули сруб и сели на дрова, закурили.
— Если бы тебе пообещали полный карман рыжевья, свалил бы отсюда? спросил Хопер.
— Гы-ы! — залыбился Рыжий.
— Пойдешь со мной?
— За рыжевьем? Пойду.
— Тогда слушай сюда.
Он наклонился к нему и начал рассказывать о Красавчике, который, думали, показуху лепил, а на самом деле говорил правду, и теперь свалил вместе с Мухомором, знающим тайгу.
— Два пуда Красавчик припрятал. Если подловить их, когда найдут золотишко… Доходит?
— А где их искать? — оживился Рыжий. — Тайга во-он какая.
— Я знаю где.
— Когда пойдем?
— Прямо сейчас… — Хопер встал, обошел поленницу, заглянул за нее. Сидор видишь?
— Чей это? — изумился Рыжий.
— Наш. Жратва на первое время. Дуй в барак, возьми что надо. Телогрейку не забудь.
— Жарко же.
Хопер зло уставился на него.
— Ты чего, на курорте? Тайга лопухов не любит…
Из-за сруба высунулась знакомая рожа, затем и весь он вышел, длинный, согнутый, с виноватой улыбкой, — мешковина, а не блатарь.
Хопер побелел.
— Паря? Подслушивал, гад?!
— Возьми меня, а? — заканючил Паря.
— Пош-шел!.. — взвился Рыжий.
— Я бывал в тайге. На охоту ходили…
— Ладно, — согласился Хопер, вспомнив слова Дуба о двух подельниках.
— Рыжевье с тобой дуванить не будем, самим мало! — заорал Рыжий.
— Глохни! — зашипел на него Хопер. — Там всем хватит.
Он оглянулся, подошел, посмотрел за угол: нет ли еще кого подслушивающего. От барака топали в столовую два ложкомойника, но они были далеко, слышать ничего не могли.