Фред допил коньяк, вытер губы, взглянул на томившуюся от скуки девицу и подмигнул Мегрэ.
— Пойду, — сказал он. — Поднимись-ка наверх, малышка, я поговорю с тобой о номере. — Он снова подмигнул и тихо добавил:
— Надо проводить время с удовольствием, правда? — В зале остался один Мегрэ.
— Шеф, он поднялся на площадь Тертр и чуть не столкнулся с инспектором Лоньоном — тот едва успел отскочить.
— Ты уверен, что он его не видел?
— Уверен. Он подошел к «Франсису», посмотрел через витрину. Там сейчас почти никого нет, так, несколько завсегдатаев с мрачными лицами. В кафе не заходил. Потом направился по улице Мон-Сени, спустился по лестнице. На площади Константен-Пекёр задержался у другого кафе. В зале, посредине, огромная плита, на полу опилки, столики мраморные, а хозяин играет в карты с посетителями из ближайших домов.
Появилась новенькая. Чуть смущенная, не зная, куда приткнуться, она подсела к Мегрэ. Видимо, чтобы не оставлять его одного. На ней было черное шелковое платье, принадлежавшее Арлетте.
— Как тебя зовут?
— Женевьева, а здесь Долли. Завтра меня будут фотографировать в этом платье.
— Сколько тебе лет?
— Двадцать три. Вы видели Арлетту на сцене? Говорят, она была бесподобна. — А я вот не совсем ловкая, да? Снова позвонил Лапуэнт, голос раздраженный.
— Ходит по кругу, словно лошадь в цирке, а мы за ним. Дождь проливной. Опять площадь Клиши, площадь Бланш, те же самые пивнушки. Наркотиков у него нет, и он стал выпивать; здесь стаканчик, там стаканчик. Никак не найдет то, что ищет; идет все медленнее, прижимаясь к домам.
— Он ничего не подозревает?
— Нет. Жанвье переговорил с Лоньоном. Он узнал о «Франсисе», когда ходил по тем адресам, где был Филипп прошлой ночью. Ему прямо сказали, что Филипп появляется в баре время от времени и, вероятно, кто-то дает ему наркотики.
— Кузнечик там?
— Нет. Ушел несколько минут назад. Филипп спускается по лестнице на улице Мон-Сени, наверняка пойдет к площади Константен-Пекёр, в кафе.
Пришли Таня с Кузнечиком. Рекламные огни «Пикреттс» еще не зажигал, но все привыкли приходить рано, чувствуя себя здесь как дома. Прежде чем идти наверх переодеваться, в зал заглянула Роза с кухонным полотенцем в руке.
— А, вот ты где! — обратилась она к новенькой. Затем, осмотрев ее с головы до ног, добавила:
— В следующий раз не надевай платье так рано — затаскаешь.
И бросила Мегрэ:
— Наливайте, господин комиссар. Бутылка на столе.
Таня, казалось, была не в настроении. Изучающе взглянув на новенькую, она слегка пожала плечами.
— Подвинься-ка.
Потом она долго смотрела на Мегрэ.