Все время операции наши войска находилось под постоянным воздействием авиации и артиллерии немцев. Вражеская авиация буквально висела над нами, бросая в бой до 30 бомбардировщиков. Мне и самому пришлось познакомиться с очередной новинкой противника. На второй день боев мы с красноармейцем пересекали открытое пространство, как вдруг из-за леса появился фашистский самолет. Мы бросились в грязь между кочек и затаились. Немцы, видимо, нас заметили, но не знали точно, где мы залегли, поэтому решили поиграть на нервах, и сбросили кусок железнодорожного рельса. Падая, рельс кувыркался и страшно выл, только выдержка и спасла нас.
В результате тринадцатидневных наступательных боев в сложных условиях наша дивизия понесла большие потери и была обескровлена. 14 мая по приказу командования наступление было прекращено, хотя мы и не достигли поставленных целей. Командующий 59-й армией Коровников И.Т. санкционировал отход на исходные позиции.
Ко всему сказанному необходимо добавить еще несколько слов о том, что мне было известно лично из наблюдений и услышанных разговоров.
Отход ли это был в действительности? Об этом было много разговоров, но так как командир дивизии Лукьянов был человек необщительный, и, видимо, во многом был сам виноват, он на эту тему особо не распространялся, а мы еще плохо знали друг друга, чтобы откровенно обсуждать любые вопросы. Разговоры вскоре прекратились.
Однако поражает то, что 2-я стрелковая дивизия была брошена в бой с одними винтовками, хотя уже тогда было ясно, что при наступлении решающую роль играет обеспечение войск огневыми средствами и исключительное значение имеет артподготовка. В нашем же случае артиллерия, минометы и станковые пулеметы остались на складах, в силу чего дивизия была небоеспособна.
Как планировалась и разрабатывалась эта операция? Кто был вдохновителем самой идеи прорыва? Нет ответа. Как нет ответа и на вопрос, почему никто не ответил за гибель почти всей дивизии. Почему командующий 59-й армией генерал Коровников И.Т. и командир дивизии Лукьянов остались на своих должностях? Куда девался начальник штаба 2-й стрелковой дивизии Дикий, который говорил по-русски чуть ли не с немецким акцентом?
В связи с бесследным исчезновением начальника штаба Дикого ходили самые разные разговоры. Одни утверждали, что на 10-й день боев начштаба Дикий вместе с ординарцем покинули расположение штаба, и оба пропали. Другие говорили, что начштаба перешел линию фронта, сдался фашистам и досконально обрисовал им наше исключительно тяжелое положение. Немцы воспользовались полученной информацией и как бы случайно оставили в полосе наступления наших частей много небольших складов с хлебом, консервами и большим количеством спиртного. Расчет был на то, что голодные люди набросятся на еду и вино, утратят боевой порыв и потеряют бдительность. Меня самого связисты угощали немецким хлебом, изготовленным в 1936 г. Несмотря на столь солидный возраст, серый пшеничный хлеб в батонах оставался мягким и приятным на вкус. После этого фашисты рассчитывали ударить по флангам дивизии и зажать нас в клещи.