– А художественная ковка? Например, те ворота, о которых ты говорил с мисс Селби?
– Декоративные створчатые ворота. Да, это большой заказ. Такая работа мне нравится больше всего. – Лео вернулся к наковальне. – У нас кузница старая, традиционная, – попутно объяснял он, – на угле. Мы с Тимми решили не менять ее на современную, газовую.
Он обернулся к пылающему огню, чьи язычки осветили мощные мускулы его рук. Рия не сводила с него глаз и в страхе моргнула, когда он небрежно вытащил из огня раскаленный прут. Посыпались искры, и Рия чуть не вскрикнула, увидев, что ослепительно красный прут едва не коснулся его кожи, показавшейся ей вдруг такой ужасающе беззащитной. Почему она волнуется, что он может обжечься, – этого она понять не могла.
Она сидела на дряхлой деревянной табуретке, пристроив сбоку палку. В ушах стоял звон от его молота, сотрясавший низкое гулкое помещение и эхом отскакивавший от каменных стен.
Его лицо притягивало, напряженные и сосредоточенные черты озарялись свечением раскаленного добела металла. Твердые губы, всего лишь несколько минут назад прижимавшиеся к ее губам, теперь были стиснуты решимостью, с которой он манипулировал молотом, заставляя металл покоряться. Выгибая прут, он наклонился, широкие плечи подались вперед, тело блеснуло влагой.
Рия не сомневалась, что он и думать забыл о ней, но спустя несколько мгновений, явно довольный тем, что вышло из-под его рук, Лео положил инструмент и повернул к ней голову, как будто все это время ощущал ее присутствие. Сняв с перекладины полотенце, он резкими движениями прошелся по мокрым от пота шее и плечам, вытер спину, показав островки волос под мышками, затем провел полотенцем по груди, снимая капельки с курчавых волос. Отложив полотенце, взглянул на нее.
– Скажи мне вот что. – Он сделал шаг и остановился прямо перед ней, скрестив руки, устрашая мощью своего тела, хотя блеснувшая улыбка на мгновение смягчила выражение его лица. – Наверно, я должен был спросить раньше, но как-то не приходило в голову… Когда должен родиться ребенок Джерома?
Сердце Рии застучало, как молот, из легких с шумом вырвался воздух. Вот он, сказала она себе, тот миг, о котором она мечтала: миг ее отмщения семье Дауэр. Она поклялась отомстить братьям в тот день, когда узнала, какую ужасную роль сыграл Джером в крахе ее собственной семьи…
Теперь же она засомневалась: какая безрассудная затея! Как она могла опуститься до подобного? Но разве она не заслужила хоть какой-то компенсации за всю ту боль и отчаяние, что принес в ее жизнь Джером? За то, что он привел к финансовому краху ее отца? И, наконец, ее родителей – к гибели? Если она решила поквитаться с семьей Дауэр, разве можно ее за это винить?