— Нет, — уверенно ответила Жанна, — это иностранцы.
Мужчины поравнялись с ними. Они держались за руки и улыбались друг другу. На повороте они остановились и поцеловались.
— Только этого не хватало, — вздохнула Алевтина, — не понимаю я этих любителей однополой любви. Вокруг столько красивых женщин…
— Это тоже новые нравы, — усмехнулась Жанна.
— Подожди. А как ты узнала, что они гомосексуалисты?
— Я этого не знала. Я сказала, что они иностранцы.
— Ну хорошо, иностранцы. Как ты узнала, что они иностранцы? Они же были в одних плавках.
— Я же следователь, — пояснила Жанна, — значит, должна обращать внимание на некоторые детали.
— Они были в плавках, — продолжала настаивать Алевтина. — Какие детали?
— Ты разве сама не заметила? Все наши приехавшие туристы ходили сегодня на пляже в узких, обтягивающих треугольных плавках, из которых выпирают все их достоинства. А все иностранные мужчины были в длинных плавках, напоминающих удлиненные шорты до колен. Сразу бросается в глаза разница.
— Я даже не обращала внимания, — расхохоталась Алевтина, — ну ты настоящий следователь. Такая глазастая.
Они даже не могли предполагать, что именно произойдет на этом курорте и какие приключения ждут их впереди…
На этот раз Дронго пригласил в Турцию давний знакомый, у которого была вилла рядом с Бодрумом. Могрул Сагиров, которого все называли Моби, долгие годы работал экспертом Международного комитета ООН в Швейцарии. Согласно его статусу, у него был международный паспорт. В Москве его знали как одного из основателей Сигарного клуба, расположенного недалеко от Кремля. Моби был человеком достаточно интересным, увлекающимся. Он загорелся идеей восстановить виллу семьи Нобелей в Баку, где они проживали до революции. Немногие люди в мире знали, что основное состояние Нобелей, сделавших себе первоначальный капитал на динамите и взрывчатых веществах, принесла бакинская нефть, которую они успешно добывали вместе с Ротшильдами и Рокфеллерами еще в конце девятнадцатого века.
Даже получавшие Нобелевские премии лауреаты не подозревали о связях этой семьи с далеким Баку, со столицей Азербайджана, где во времена нефтяного бума конца девятнадцатого века появились вилла Нобелей, их дома, общежития для рабочих, столовые, школы.
Моби успешно отреставрировал запущенное здание, превратив его в своеобразный музей нобелевской семьи и даже умудрившись открыть там небольшой ресторан для своих знакомых и друзей, что придавало всему проекту некий изысканный облик. Впрочем, он всегда умел удивительно точно сочетать коммерчески успешные проекты с культурной «начинкой», когда и в Москве в рамках Сигарного клуба был открыт ресторан с хорошей кухней, а в Баку, недалеко от легендарной Девичьей башни, — Мугам-клуб, в котором действительно выступали певцы и актеры, проводились творческие вечера поэтов, писателей, композиторов и функционировал очень неплохой ресторан.