Я и сама старалась убедить себя в том, о чем с такой уверенностью вещала. Все мы иногда ошибаемся. Но так хотелось выдать желаемое за действительное. И очень обрадовалась Наташкиной поддержке:
– Да уж… Не знаю, где сидят остальные, но Дашка определенно в надежном месте. А если и они сидят рядом с ней, у них вообще тепленькая компания. Дай боже, чтоб не спились! Татьяна наверняка превратила место самогоноварения в надежный бункер. Там же хранит и готовую продукцию. А как иначе? У местных почитателей этого зелья нюх собачий. Ведомые инстинктом, быстренько сделают подкоп и оставят Таньку с голой… надеждой на возрождение.
Детектив вопросительно смотрел на Наташку. Она неожиданно возмутилась и обозвала его Фомой неверующим. Учитывая, что он не изменил выражения лица, запальчиво заявила:
– Объясняю! Специально для безграмотных: Фома неверующий получил свое прозвище за то, что самым последним поверил в Воскресение Спасителя. Ничего в этом обидного нет, так что я тебя не оскорбила. Просто ты, как и он, из разряда крепко сомневающихся. И запомни на будущее, твой день – 21 декабря! С самым продолжительным темным временем суток. С 22 декабря начинается перевес в сторону светлости. Кстати, мы с Иришкой, побывав в Финлядии, узнали интересную вещь: все финны – грешники. Именно 21 декабря у них начинается Рождественский загул – забывают, что до окончания католического поста еще целых три дня и весело отмечают день Фомы неверующего. Только называется он у них по-другому – Туомас. С этого же времени у них в любом мало-мальски присутственном месте организуется маленький хлев…
– Наталья имеет в виду ежегодное воссоздание праздничной картины рождения Христа, – пояснила я, перехватывая инициативу. Мне не нравилось, что Михаил мрачнеет на глазах. Прямо, как день 21 декабря. Точно – задумался о немедленной поездке в Грачики. Тем более что сидеть столько времени на корточках – сущая пытка. – Притормози, Михал Трофимыч, – попросила его я. – Скорее всего, Дарьи и остальных беглецов у Татьяны нет. Давайте вернемся к моменту похищения Литвинова. Очевидно, он покинул свою квартиру вынужденно. И если у него были ключи от БМВ, возможны несколько вариантов – хотел смыться от грозившей ему опасности либо просто решил переставить машину в другое место, чтобы не привлекала внимание определенных лиц. Возможно, заметил, что не только наша «Ставрида» постоянно мельтешит сзади. Старенький «Москвич», в который его впоследствии затолкали, тоже мог наступать «синей птице» на резиновые «пятки». Но был и еще один человек, встречи с которым Литвинов опасался…