Я мигом перелетела через порог, ткнулась в плечо суровой даме в очках, поздоровалась и неловко извинилась. Дама немного отступила, стряхнула с плеча невидимые соринки, окинула меня внимательным взглядом и процедила:
– Ирина…
– Александровна я. А это – со мной. – Не глядя, я сделала отмашку рукой назад.
Брови дамы удивленно взметнулись вверх. Мои тоже. Подумать только, так безжалостно выкорчевать брови, спрятать их под очками, а над ними нарисовать новые! Чем-то она удивительно напоминала мне очковую змею. Видеть этот «ползучий канат» мне не доводилось, но почему-то казалось, что они родом из одного кланового змеепитомника.
– Евгений Анатольевич, а не лучше было бы затащить «это» с черного хода? Здесь у нас, между прочим, отдыхающие ходят.
– Да уже ж затащили, – пыхтя, произнес толстенький мужичок в мокрой кепке и футболке с короткими рукавами, с натугой поддерживающий сзади какой-то длинный ящик. – Направо, Сеня. Здесь ближе. Экий тяжеленный подарок.
– Это, извините, не со мной! – Почему-то я почувствовала себя виноватой. – Мы без подарков. – И, оглянувшись, с облегчением заметила задержавшихся в дверях спутников. – Мы…
– Прошу… – жест дамы напоминал пасс регулировщика. – Елизавета Михайловна вас ждет. – Не дожидаясь, пока мы сгруппируемся, дама уверенно двинулась в левое крыло коридора.
Если госпожа Каретникова и нервничала, то совершенно незаметно для внешнего восприятия. При нашем появлении не встала, но на каждом из нас задержалась взглядом – недолго, какие-то доли секунды. Обыкновенное, но не лишенное приятности лицо. Умелый макияж маскировал несколько великоватый нос. Светлые волосы, хорошая стрижка. Не иначе как в Леськином салоне. С такими волосами запросто можно рекламировать любой шампунь, подчеркивая его исключительность. Мы вразнобой поздоровались.
– Здравствуйте. Спасибо, Галина Вячеславовна, можете быть свободны. А вы рассаживайтесь, пожалуйста, туда, где вам будет удобнее. Она посмотрела на наручные часы, очень удивилась быстротечности времени и снова обратила на нас безмятежный взор опытного профессионала: – Я вас внимательно слушаю.
Кабинет был довольно уютным и демонстрировал полную стерильность. Даже листья двух пальм в кадках отливали глянцевой чистотой. Такое впечатление, что их дважды в день протирали мокрой тряпочкой.
Елизавета Михайловна улыбнулась:
– Возможно, вам будет удобнее присесть на диван?
– Спасибо, не беспокойтесь. Мы присядем к столу. – Я благодарно улыбнулась в ответ, одновременно думая о том, что наше «трио» выглядело бы на диване группой провинившихся школьников. Кроме того, мы не смогли бы улавливать реакцию друг друга на нюансы беседы и, соответственно, понимать. – Михаил Трофимович, вы не будете возражать, если я сяду напротив вас и Натальи Николаевны?