– Он не будет возражать, – вежливо ответила за детектива Наташка. – Потому что я присяду на диване.
– Может быть… вам стоит снять верхнюю одежду? Кофе? Чай? – поинтересовалась Елизавета Михайловна.
– Спасибо, но мы тоже спешим. – Михал Трофимыч поставил решительную точку на взаимных реверансах. Судя по сухости тона, намеревался заложить крутой вираж и коренным образом изменить характер беседы. Отношения сторон неминуемо должны были испортиться.
Наверное, моя адресованная ему улыбка была ничуть не хуже улыбки неопытного бандита Быкова. Во всяком случае, детектив осекся. Следом прозвучало Наташкино замечание в адрес развязавшегося шнурка на Мишином ботинке, изначально рожденном с липучками. Детектив невольно потупил взор и нагнулся. Елизавета Михайловна сделала вид, что ее в данный момент больше всего интересует шариковая ручка. Я сочла обстановку вполне благоприятной для небольшого откровения. Пытать госпожу Каретникову вопросами и нервировать разного рода требованиями сейчас не стоило. Начала «от печки», то бишь с вечера прошлой пятницы. И очень задушевно. Михал Трофимыч, любуясь тембром моего голоса, даже слегка прищурил глаза. Разумеется, я не стала раскрывать истинную причину, по которой мы с Натальей явились к дому на улице с вязом. Просто пытались найти знакомых, ухитрившихся получить новую квартиру, но забывших сообщить свой новый адрес.
– Они обещали отдать мне на дачу старый холодильник, – скупо пояснила Наташка.
Я не возражала, ибо достойнее соврать не могла. Если Каретникова и заметит кое-какие неувязки, то как умная женщина промолчит. Я продолжила свой рассказ о том, как мы с Натальей стали невольными свидетелями похищения человека, с которым познакомились ближе только на следующий день.
– В поисках холодильника, – вновь отметила Наташка. – Мы приехали в субботу, решив пообщаться с оставшимися жильцами.
Я нахмурилась, но не возразила. Не стоило начинать препирательства.
– Квартира Николая Петровича была открыта. Сам он находился в ванной. Как нам показалось, без признаков жизни. Следом заявились обманутые им люди. В тот момент они полностью подходили под описание бандгруппы и сочувствовать им как жертвам обстоятельств, либо лезть на рожон мог бы только безумец. На счастье, они недолго пробыли в квартире, оставив воскресшего Николая Петровича условно живым. Руки у него были связаны, к ногам наручниками приковано взрывное устройство, отсчитывающее последние минуты его жизни.
– И нашей тоже! Только мы это не сразу сообразили, – дополнила мой рассказ Наташка. – Правда, после запуска освобожденного дипломата с взрывчаткой в свободное строительное пространство этот дипломат повел себя странно…