– Ах ты, орясина, ослопина! – простонала баба Оля. – Ты ж парня на смерть бросил! Сам вышел живой, а его…
Она бурно двинулась вперед своей могучей статью. Виталя попятился, но в это мгновение дед Никиша неуловимым движением оказался на пути у разъяренной старухи, и та осадила назад так резко, что покачнулась и схватилась руками за воздух, чтобы удержаться.
– Нечего парня виноватить! Павел сам от него отстал: не хотел обузой быть. Тоже не маленький, знал, что делает. Он, чай, не безумный, на смерть себя обрекать. Вы к той поре, как он пропал, далеко от заимки отошли?
– Да черт ли его разберет, в дыму-то, – пробормотал Виталя, нервно елозя ладонью по мокрому от пота лбу.
– Черта поминать всуе… – начал было дед Никиша, но Виталя не дал ему договорить, а поправился с поспешностью прилежного ученика:
– Да там же ни х… не видно, время дымом растекается. А на часы я не смотрел. Но вроде минут десять шли, может, пятнадцать.
– Ага, – кивнул задумчиво дед. – Это еще ничего. Тогда он вполне мог бы воротиться в скит и схорониться там.
– Точно! – встрепенулся Виталя, с обожанием глядя на старика. – Я, честно, тоже так подумал. Все-таки в сауне там бассейн есть, можно в воде отсидеться…
– Ты что, вовсе дурак или просто притворяешься? – с яростью спросил Петр. – Там только вариться заживо, в вашем бассейне. Жаль, сейчас недосуг, а то порассказал бы я тебе, сколько саун мы откапывали после пожаров, сколько тел поднимали со дна этих бассейнов… в которых вся вода либо выкипела, либо ядовитой стала от испарений горящего дерева. Если Павлу и можно спастись, то лишь в подвале отсидеться.
– Верно говоришь, – кивнул дед. – Догадается спуститься в нижнее подполье – жив останется. Темно там, конечно, страшно, иной раз летучий пес[9] пролетит либо крот прошуршит в своей норе, но ни дым, ни огонь его не затронут. Правильно говорил Серега, что такими ходами в стародавние времена братия с гарей невредима уходила. Бог милосерд – авось отпустит молодого. Опять же, кому за тыном коченеть, того до поры и обухом не перешибешь!
– Если он догадается вернуться в скит… – пробормотала Маришка. – А нам что делать теперь?
– Да уж не слезы лить, – развел руками дед Никиша. – Выживать всем миром надо!
– Вот что, – хмуро сказал Петр. – Женщинам объявляю перерыв. Отдыхайте, вы уже с ног ва́литесь. Наверное, коров доить пора, то да се. Вы свое дело сделали, полосу отрыли, какую надо. Теперь наша с Сергеем и Виталей забота положить те деревья. А это, самое малое, на час работы. Потом поглядим, какой ветер будет, – и либо ночь переждем, либо начнем отжиг. Тогда опять все понадобитесь. Идите.