Узенькой тропкой меж огородов выбежали на главную и единственную улочку.
– Баба Ксеня! – завопила Маришка, бросаясь к своему дому.
Петр огляделся и выцарапал из травы какую-то проржавевшую железяку вроде засова от ставня. Подскочил к рельсине, висевшей рядом с заколоченным домом, на котором еще можно было разглядеть обломки древней вывески «Сельпо», и принялся колотить по ней железякой. Ирина поняла, что для таких целей и висело здесь это примитивное било. Бог знает, конечно, когда в последний раз с его помощью поднимали тревогу, однако звук набата не был забыт: из-за своего забора высунулась баба Ксеня, на улице показались еще четыре-пять старух. Одна была так же мала ростом, как баба Ксеня, а остальные уродились как на подбор: дородные, высокие, крепкие.
– Что за пожар? – густым басом спросила одна из них. – А ты, Сергунька, куда подевался спозаранку, не пимши, не емши?
– Доброе утро, баба Вера, – улыбнулся Сергей.
Все ясно – это была его квартирная хозяйка.
– Да так… прогуливались. Но вы не беспокойтесь, мы все уже позавтракали. Тут дело такое, вы только не волнуйтесь…
– Слышите, девчонки, чего Маришка говорит: пожар, дескать, идет, – сообщила баба Ксеня.
– Пожар идет, – кивнул Петр. – Прямо на деревню. И ветер поднимается.
Все задрали головы. Да… облака просто мчались по небу.
– А, так вон что кричали те ребята из машины! – всплеснула руками бабулька в веселеньком красном платочке, из-под которого выбивались вьющиеся седые прядки-пружинки. – Промчались сломя голову, будто сам черт за ними гнался, вопят не разбери поймешь чего. Это они про пожар, значит, вопили!
– Ну да, а ты думала, Ольга, они тебя покататься зовут, – подала голос востроносенькая, в черноту загорелая старушечка и громко, с ехидцей рассмеялась. – В город, на дискотеку!
– А чего, я еще девушка что надо! И спеть, и сплясать, и за ручку подержать! – задорно кивнула Ольга и без всякой обиды засмеялась вместе с остальными соседками.
Ирина растерянно огляделась. Она думала, при словах Петра здесь такое поднимется… Заранее приходила в ужас, прикидывая, как будут распихиваться по двум оставшимся машинам. Их пятеро, да пять старух, да дед еще. Десять человек, для джипа и «Мерседеса» это не так много. А узлы с барахлишком? А скотина? Ее что, к бамперу привязывать на сворке? Кошмар! А главный кошмар – прощание бедных бабок со своими домами, этим их последним пристанищем. Говорила же баба Ксеня, что они на свете круглые сироты, только и останется что в богадельню…
И вот пожалуйста: ни слез, ни воплей похоронных. Смешки да шуточки! Наверное, они не верят в случившееся.