Я: Нет, эти платья для меня. Гамлет купил.
Мама: А почему он их притащил сюда, в загородный дом? Столько платьев!.. А вот эту блузку можно примерить? Мне кажется, она тебе великовата.
Я: Мама! Повернись ко мне. Скажи, какой был мой папочка-школьник?
Мама: Какой он был?.. Слишком отличающийся от других. Слишком возбудимый, откровенный. Мне было стыдно перед классом за его откровенные взгляды и намеки, за то, как он краснеет, если я к нему подхожу или вызываю к доске. В конце концов я совсем перестала его вызывать. Он мог взорваться посреди урока и в ответ на хихиканье и перешептывания вскочить на парту и кричать: «Я ее люблю, подавитесь своими сплетнями! Или она будет моей, или я умру!» Он подкарауливал меня у дома, а в подъезде брал на руки и нес на четвертый этаж на руках – медленно-медленно… Говорил, что пьет мой запах. Рута сказала, что Марго умнее меня. Она согласилась быть ему и женой, и матерью одновременно. Еще она сказала… Нет, не буду говорить.
Я: Скажи немедленно!
Мама: Не настаивай, мне самой это стыдно.
Я: Скажи, что тебе говорила Рута, для меня это важно! Скажи, пожалуйста, и можешь выгребать из шкафа что хочешь!
Мама: Ладно, она сказала, что Доломей во всех женщинах будет искать ее, Руту, пока избранница не почует это сердцем и либо придумает что-то совсем экстравагантное, чтобы заменить образ возлюбленной-матери, либо станет во всем походить на нее. Ты ее видела? Рядом с Рутой не станет ни одна женщина. Когда я на нее смотрела… мне казалось – она так невероятна, что если Доломей влюблен в собственную мать, то скорей он станет маньяком, чем найдет кого-то похожего на нее. Что ж, я была права. Сама Марго со временем согласилась, что Доломей уже столько лет не уходит к другим покоренным им женщинам только потому, что ценит ее трагические и невероятные потуги угодить ему в поддержке внутреннего состояния эдипова комплекса.
Я (с отчаянием в голосе): Что еще за ерундовина? Что означает этот комплекс?
Мама: Попробую объяснить прилично. Марго стала хорошим сексопатологом еще и потому, что ей попался уникальный пациент – Доломей Воськин. Чтобы привязать его к себе попрочней, она не лечила, а лелеяла и холила его болячки, впоследствии практикуя подобные методы и в других особо тяжелых случаях.
Я: Мне надоели сексуальные маньяки и больные психиатры, занимающиеся лечением маньяков! И вообще, тебе ничего не светило – ты же блондинка!
Мама: Что? Я блондинка? Ну да, я блондинка, но в данном случае… Хотя, пожалуй, ты права. Марго тоже была просто шатенкой, когда Доломей пошел к ней получить справку о состоянии вменяемости. Ты думаешь, если бы я перекрасилась в черный цвет, как она, и сделала завивку… Слушай, не хочу думать об этом. У меня нет ступней Руты, ее фигуры, ее смеха и выражения глаз. Я никогда в жизни не разрешила бы ему называть меня мамочкой. Марго проще – она старше Доломея на одиннадцать лет. А у нас с ним разница всего в пять! Я пошла работать в школу на предпоследнем курсе – перешла на заочный. Мне дали выпускной класс – со штатами было плохо. Кстати! Я пришла поговорить с тобой как раз о разнице в возрасте! А ты меня заболтала совсем. Твой муж старше на пятнадцать лет. Тебя это не волнует? Почему молчишь? А ты знаешь, что он уже был женат, что у него есть сын, а жена покончила с собой?