Прижав к заполыхавшим щекам ладони, я успокаиваю себя тем, что это, вероятно, пробудилось подкормленное пирожками мое собственное либидо.
– Что, стыдно стало? – укоризненно замечает Ладушкин. – Это хорошо, что еще умеешь краснеть. Ну скажи, ну почему ты пошла к фээсбэшникам?! Теперь отнимут у нас это дело, как пить дать.
– Я не пошла! Я сплю с преподавателем медицинской академии!
– При чем здесь это? – удивился Ладушкин.
– Какой преподаватель? – вступила девушка. – Павел Андреевич?
– Вот видите, – киваю я Ладушкину, – даже она понимает!
– Я ничего не понимаю!
– А все предельно просто. Я сплю с преподавателем медицинской академии, который в перерывах в сексе снимает у доверчивых девушек слепки с ключей!
– Прекратите немедленно! – возмутилась девушка-сержант. – Как вы смеете, он женат!
– А вы – лаборантка, и все на своих местах… Кстати, – замечаю я, – судя по погонам, вы тоже подрабатываете в Службе безопасности. Проявите профессиональные навыки, будьте добры!
– Не смейте мне указывать! – Девушка нервно переложила на столе бумаги, помолчала, но любопытство победило. – Какие еще навыки?
– Позвоните дежурному банка и поинтересуйтесь, что за оргтехнику должны были им доставить сегодня, в выходной день, из ремонтной мастерской.
Ладушкин, прекративший было жевать, подумал, потом махнул рукой:
– У них народу там человек десять. Справятся сами. – Он опять задумался и добавил неуверенно: – Не дураки же…
Девушка взяла трубку телефона.
– Не отвечают… – Она прошлась по кабинету, потом решительно направилась к дверям, на ходу отдавая приказания: – Сидеть тихо, беспокойства не проявлять, за вами придут. И без самодеятельности!
Вышла и заперла дверь.
Я с отчаянием оглядела решетки на окнах. Если представить, ну так, на всякий случай, что коробку заносили в банк не двое мужчин, а Чонго Лопес и Вероника Кукушкина, переодетая мужчиной, и что они теперь перестреляют всех фээсбэшников, заберут содержимое банковской ячейки номер девять (эта парочка пришла в фирму «Секрет» первой, значит, они знают о ключе), уйдут, а я останусь наедине с Ладушкиным в запертом помещении и через два-три часа…
– Что ты так на меня смотришь? – озаботился Ладушкин.
– Коля, – грустно спросила я, – тебе понравились пирожки?…
Ладушкин не ответил. Он разогнул металлическую скрепку и занялся замком. Когда раздался щелчок, я вздохнула с облегчением.
Инспектор выглянул в коридор, настолько незаметно, насколько ему позволил гипсовый воротник, и приказал:
– Лезь под стол и сиди тихо.
– И не подумаю!
– Инга Викторовна, не пререкайтесь. В конце коридора стоял их человек, а теперь не стоит.