– Почему это я рискую?
– Потому что вы опознали двоих террористов, находящихся в международном розыске, как лиц, проникших в квартиру вашей тети. Так что лучше вам посидеть здесь с охраной, а мы потом вам покажем опись.
– Так неинтересно!
– Зато безопасно. – Старик категоричен. – И считайте, что вы со старшим лейтенантом Ладушкиным задержаны в момент проведения спецоперации ФСБ.
– Ладушкин задержан? – Я смотрю на закусившего губу инспектора. – Но он же…
– Он самовольно покинул больницу и организовал попытку изъятия из ячейки банка не принадлежащего ему имущества.
По рации тот же голос доложил, что двое мужчин заносят в подсобное помещение банка картонную коробку. Досмотрены, документы проверены, это служащие отдела доставки ремонта оргтехники.
– Пошли, – сказал старик и направился к дверям. – Вы, Павел Андреевич, подождите минут десять в холле, заодно и заберете потом вашу злую протеже.
Когда Павел проходит мимо, я поднимаю глаза и вижу его судорожно дернувшийся кадык.
Мы остались втроем. Я сразу подобралась к Ладушкину и спросила, успел ли он открыть эту самую ячейку, раз уж делал попытку изъятия? Он отвернулся и молча изучал стену.
– Вы видели хотя бы, что там лежит?!
– Я скажу тебе один раз, только один раз, понятно? – наклонившись ко мне, зловеще прошипел Ладушкин. – Держись от меня подальше, пока я не выздоровел!
– А когда выздоровеете?…
– А когда мне закроют больничный, я уже буду при исполнении и за членовредительство или оскорбления могу получить с привеском, поэтому сто раз подумаю, прежде чем оттянуть тебя по заднице!!
– Хотите чаю? – буднично спросила девушка.
– Налейте, – сразу же согласился Ладушкин. – С утра не ел ни крошки.
– У меня есть печенье, – участливо улыбнулась она.
– А у меня пирожки, – спохватилась я, покопалась в сумке и потянула Ладушкину два своих шедевра в салфетке. Он даже не повернулся. – Вы только понюхайте, как пахнут! – Я поднесла пирожки к уху Ладушкина.
Он повел носом.
– С лимоном, что ли? – пробурчал он уже не так агрессивно.
– С лимоном и персиком!
Несколько сладострастных секунд, не отдавая себе отчета в личных чувствах (хотя больше всего меня грызло в этот момент чувство обиды и мести), я наблюдала за жующим ртом Ладушкина. И тут со мной случилось нечто странное. Заметив, каким взглядом девушка-сержант медицинской службы смотрит на второй, уже надкушенный Ладушкиным пирожок, я вдруг подумала, что хорошо бы и ее им угостить, а потом… А потом она, воспылавшая ко мне страстью (если, конечно, эта фишка действует на женщин тоже), Павел, готовенький Ладушкин и я собрались бы все вместе на моей огромной кровати… А ополоумевший Лом снимал бы все это…