– Иди сюда, – постучала Ева по ноге.
Болонка сильнее вжалась в угол и не двинулась с места. Под ней опять образовалась лужа.
– Я тебя не брошу, – присев перед собачонкой на корточки, пообещала Ева. – Далила свяжет тебе из ангорской шерсти отличную одежду с дырками для лап.
Болонка подняла глаза и неуверенно шагнула из лужи, поджимая облезлый хвост.
– Только, извини, мне некогда налаживать с тобой отношения. – Ева подхватила ее, наскоро сполоснула под краном мокрый розовый зад, промокнула туалетной бумагой и сунула малышку в куртку. В машине Ева положила болонку на переднее сиденье и накрыла ее теплым толстым шарфом.
– Милена! – спеша, прокричала она в телефон. – Как там дела?
– Еще не подписала, – доложила Милена. – Но люди попадаются неплохие. Шторы сдирать?
– Нет еще, я позвоню.
Второй телефон – в справочную. Ближайший ветеринар принимает по домашнему адресу.
Невысокий жизнерадостный очкарик жестом предложил пройти и с трудом промычал: «Животное – на стол!», дожевывая бутерброд, который он затолкал в рот, когда открыл Еве дверь.
– Экспресс-анализ оплачивать будете? – сразу спросил он, увидев на столе собачонку.
– Экспресс-анализ на что?
– На все. Заболевания крови, кожи, эпителий.
– А сколько это?..
Ветеринар назвал цену.
– Нет, по времени?
– Двадцать две минуты на все и еще две недели, если вас интересует генетическая предрасположенность к облысению у потомства этой суки, поскольку анализ ДНК, как вы понимаете, в условиях мини-лаборатории производить невозможно.
– Суки? – поразилась Ева, она подумала, что так и не посмотрела, кого таскает на себе.
– Ну да, это сука, и даже по внешнему осмотру можно сказать, что не далее как недели полторы назад у нее родилось потомство, – ветеринар ловко уложил болонку на бок и двумя пальцами легко выдавил из соска молоко. – Железы сильно увеличены, значит, щенки несколько дней сосали, – удивленно заметил он.
– Прости, – сказала Ева в мученические глаза собаки и схватилась за голову.
Через двадцать минут доктор объявил, что собака совершенно здорова, угрозы для детей не представляет, что помочь ей может разве что собачий психиатр, поскольку скорей всего облысение имеет неврологические корни, и связано это может быть с шоком от потери щенков, сопряженного скорей всего с сильным испугом.
– Молоко перегорит дней через пять, я выпишу противовоспалительные таблетки, но если вы хотите усыпить собаку…
– Нет, спасибо. Мы уходим.
– Свяжите ей шерстяной комбинезон с подкладкой, – крикнул доктор уже на лестнице.
У подъезда Ева поставила собаку на землю.
– Если ты собираешься обмочиться, здесь самое место.