В коридоре Ева говорит Косте, что оружие заберет с собой. Костя пожимает плечами.
– Знаете, – вдруг начинает говорить он, торопясь и сбиваясь, – есть такой вид существования – виртуальный. Например, вам показывают по телевизору определенный подбор кадров и информации, предлагают в магазинах определенную еду, набор предметов в квартирах – тоже определенный, отступить от этого навязанного существования невозможно – прослывешь сумасшедшим. А мой дед всю жизнь выбивался из навязанной определенности, как бы это объяснить…
– Говори, я понимаю. – Ева накинула куртку и присела на тумбочку для обуви у зеркала.
– Я всегда мог на него положиться. Какой бы фортель я ни выкинул – для него я оставался нормальным мальчиком, просто пробующим жизнь. Я только хочу сказать, что одну и ту же вещь разные люди могут понимать по-разному. Он что-то там нарушил или передал секретную информацию, я знаю, но это все не так. Я не могу сейчас объяснить, но это не так. Вы живете в своем мире, в нем свои законы, а мы с дедом – совсем в другом.
– Так не бывает, – покачала головой Ева.
– Ну вот, и вы не поняли, – вздохнул Костя.
– Я не знаю, насколько ты в курсе происходящего, но твой дед передал особо секретную информацию агенту американской разведки.
– Ну и бред! – Костя вдруг захохотал, а когда ему не стало хватать воздуха, Ева ударила его по щекам.
– Ты меня ударила!.. – Он очнулся и уставился на Еву, схватившись ладонями за щеки.
– Я хочу осмотреть твою комнату.
– Это еще зачем?
– Мне ваша семейка кажется несколько, как это сказать… беспокойной, что ли. Где твой дед взял оружие?
– Не знаю.
– Вот именно. Пошли к тебе?
Ева бегло осмотрела большую – метров двадцать восемь – комнату с явными признаками проживающего здесь бунтаря и борца с любыми навязанными нормами.
– Где ты спишь?
Костя дернул за свисающий у двери шнур. Откуда-то сверху свалился и повис в воздухе большой гамак.
– Не нравится? – поинтересовался он ехидно, заметив ее удивление.
– Как тебе сказать… Мои нормы относительно этого предмета должны предусматривать хоть иногда наличие партнера. Согласись, что вдвоем в гамаке трудновато. Или для тебя эта тема еще не подлежит изучению?
Она посмотрела в полыхнувшее лицо мальчика открытым длинным взглядом.
– Если ты скажешь, есть ли еще в доме оружие, это сэкономит твое и мое время.
– Вы же только что заявили, что не мешаете самоубийцам!
– Да. Не мешаю. Но только если это не перепуганный насмерть старый человек.
На улице у подъезда Еву встретил полковник Кошмар.
– Жив? – спросил он.
– Жив. Выпил грамм сто пятьдесят коньяка. Надеюсь, спит. Кстати, что там говорят врачи относительно его здоровья? Коньяк – можно?