– К тому же вы любите свою племянницу. Она спит, как ангел. И совсем не нужно, чтобы она проснулась. Детские сны – это рай… зачем же вытаскивать ее в ад?
Вальтер почувствовал, что у него начинает дергаться щека.
– Господи, Генрих… Вы притащили этих… этих… – Он закрыл глаза.
– А что вы думали? – с неожиданной злобой ответил Лилленштайн. – Что я буду просто сидеть и ждать, когда ваши подопечные сделают из меня очередной механизм? Или когда прибьют, скормят на потеху очередному любителю острых зрелищ?
– Вы и про это знаете?
Лилленштайн хмыкнул.
– Неужели я выгляжу настолько тупым? Вальтер, я прекрасно информирован о том, кто и зачем посещает тайные комнаты в Заксенхаузене и на закрытом стадионе номер десять, когда мои ребята раздирают людей на части.
– Ваши ребята?
– А чьи? Может быть, ваши?
Вюст молчал, но в глазах его мелькнуло и пропало что-то… Не страх, не удивление. Совсем другое. Генрих насторожился. Он что-то пропустил, это не удивительно. Но где, что?
Фон Лилленштайн играл ва-банк, стараясь, чтобы его собеседник додумывал истину сам.
– Что происходит, Вальтер? Что происходит? Вы ставите надо мной эксперименты. У меня накопилось много вопросов.
Вюст наконец отклеился от стены, подошел к столу, сел.
– Ладно, Генрих, хорошо, что вы пришли. Значит, я в вас не ошибся.
– Вальтер… Поймите, с некоторых пор я стал очень хорошо чувствовать ложь. У меня появилось почти звериное чутье.
– А я не буду вам врать, Генрих. – Вюст открыл большую резного дерева шкатулку, что стояла на столе. Достал сигару, неторопливо откусил маленькой гильотиной кончик, зажег толстую спичку. Прикурил. По комнате поплыл тяжелый аромат. – Правда, друг мой, это самое верное оружие. К тому же оно самое смертоносное.
– Мы будем рассуждать о метафизике? Тогда позвольте, Вальтер, я задам более конкретные вопросы, а уж потом мы просто поболтаем…
– Нет, Генрих, это я так… к слову. Я даже, наверное, знаю, что вы хотите спросить. Как вы там говорили, вечер чудес и волшебства? Вот я сейчас угадаю…
Фон Лилленштайн ухмыльнулся. И снова Вюсту показались… эти страшные зубы.
– И что же я хочу спросить?
– Вы не понимаете – зачем вы! – коротко ответил Вальтер.
Генрих убрал ноги со стола.
– Да, черт возьми, Вальтер, я не понимаю.
– Вы не ученый.
– Да. То есть нет!
– Вы не медик. Вы не волшебник. И фокусник из вас, уж простите, довольно посредственный. Вы не маг. По крайней мере, сейчас. Вы хороший солдат. Отличный офицер. Вы ловкий, хитрый, умный. Но и все. Это то, что вы знаете о себе сами.
– Да, конечно.
– И совершенно понятно, и вам, и мне, что в вашем нынешнем качестве вы проекту «Вечное пламя» нужны как… как телеге пятое колесо.