Минный дрейф (Зверев) - страница 5

На следующий, после пяти взрывов, день в городе сработало только одно устройство, где-то в районе Аничкова моста, которое, впрочем, никому не принесло вреда, как и самому архитектурному сооружению. Однако и одного этого факта хватило, чтобы охватившая санкт-петербуржцев тревога стала медленно перерастать в панику.

Жителей не успокаивало ни огромное количество кордонов и патрулей, ни многочисленные проверки подозрительных личностей и автотранспорта, которые, по мнению горожан, никаких результатов и реальных успехов не приносили. В их глазах власть, как это обычно бывает, бездействовала.

Глава 3

Однако ни власти Санкт-Петербурга, ни тем более силовые структуры, первыми получившие сигналы о взрывах, отнюдь не бездействовали. Да и просто не могли пройти мимо этих фактов. Совсем другое дело, что все эти ведомства и организации пребывали в таком же неведении относительно череды взрывов, как и обычные граждане Северной столицы.

В Большом доме, что располагается на Литейном проспекте, в тот же вечер, после первых пяти случаев терроризма, был создан оперативный штаб по расследованию, выявлению причин и исполнителей взрывов. Почти до самого утра в небольшой комнате заседали, совещались, высказывали гипотезы и строили свои предположения специалисты и эксперты в самых разных областях – от офицеров ФСБ до экспертов-криминалистов и военных специалистов подрывного дела.

Сюда ежеминутно стекались многочисленные результаты анализов, опросы свидетелей, записи с сотен скрытых и явных видеокамер, выловленный на местах взрывов мусор, отчеты патологоанатомов и лечащих врачей о характере повреждений на телах людей, которые стали невольными жертвами бессмысленного варварства.

Штаб бурлил и работал всю ночь, систематизируя всю получаемую информацию, а с самого утра рядовых исполнителей сменило руководство в лице второго вице-мэра города на Неве Николая Георгиевича Старостина, отвечавшего за общественный порядок в городе, заместителя начальника ФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области полковника Зубатова Виктора Павловича, заместителя начальника городского УВД полковника Проскурина Сергея Лазаревича, начальника штаба Балтийского флота контр-адмирала Шкловского Виктора Александровича и капитана первого ранга Васюты Юрия Сергеевича – начальника управления разведки Балтийского флота.

Ровно в девять ноль-ноль эта пятерка высших чинов, в обязанности которых входило управление и поддержание порядка в городе, области и прилежащей акватории Финского залива, собралась в кабинете оперативного штаба. Каждый получил набор документов, и спустя десять минут заседание переместилось в кабинет заместителя начальника Большого дома полковника Зубатова, где присутствовала и стенографистка. Архаичность ведения записей на собраниях столь важного уровня была продиктована многочисленными случаями копирования с электронных носителей, и в какой-то момент на самом высоком уровне было принято решение – вернуть стенографисток с их единственным протоколом заседания, написанным на обычном листе, копию с которого снять куда сложнее, чем с видеокассеты или диска.