– Ну что, добровольно платить будешь? Или как?
– За что платить?
– Не придуривайся! Бабки давай!
– Какие бабки?
– Как какие? Штуку зелени гони!
Если бы не Маринино счастливое мироощущение момента, если бы не ее удовлетворенно-умиротворенное состояние, она бы, наверное, быстрее смогла включить мозг в работу, а тут она глупо удивилась:
– За что?
– Как – за что? – Теперь бугай казался искренне удивленным. – Инвалидов трахать забесплатно? Где ты такую экзотику еще найдешь? Думаешь, вся расфуфыренная, на иномарке, тьфу – кому ты нужна, раз по бомжам таскаешься?
Марина аж задохнулась от такой трактовки вопроса. Нет, она, конечно, смотрела фильм с Чуриковой. «Плащ Казановы», кажется, называется. Про Венецию, про мужчину-проститутку, про богатых дамочек, про нашу дурочку. Но то Венеция. А она здесь, у себя в родном городе. И как развели! Боже мой, как ее развели! Ну что ж, молодцы. Тысячи долларов, конечно, у нее нет с собой, хотя удовольствие того стоило. Она поймала себя на том, что это приключение до момента появления детины принесло ей и вправду не испытанные ранее приятные ощущения. Ну что ж – платить так платить. А что остается делать. Милиция? Наверняка в доле. К знакомым обратиться? На первом же вопросе: а как ты к нему в дом попала? – она проколется. Ловко придумано.
– У меня только триста.
– Браслет снимай.
Марина послушно сняла браслет. Детина бесцеремонно вытряс кошелек из ее сумки, нашел там две тысячи рублей, благородно оставил пятьсот на бензин и с кривой ухмылочкой «Заходите еще» вышел. Через мгновенье вернулся и, радуясь сам себе, добавил: «Постоянным клиентам у нас скидки».
Оделась она моментально. Вылетела из этого дома, подъезда, двора, к машине, все бегом, все с ужасающе бьющимся сердцем… Села, рванула, выехала на освещенную улицу. Остановилась отдышаться. Хорошо, машину не забрали. Хорошо, на растерзание бомжам не кинули. Хорошо, саму не покалечили. Когда Марина поняла, что избежала всех этих более страшных потерь, она немного успокоилась, потихоньку поехала, и всю дорогу домой, и потом еще полтора-два месяца ежедневно ее мучал только один вопрос: «Интересно, а действительно он был в меня влюблен или только отрабатывал свои бабки? Нет, ну так смотреть, так целовать. Не может быть, чтоб просто так».
Потом все потихоньку улеглось, забылось, рассосалось. Чувство стыда периодически угнетало, но со временем тоже поутихло.
Прошло около трех лет. Марина беременная ехала с мужем по центру города. Муж за рулем. Она рядом. Наслаждалась хорошим днем, держала руки на животе, прислушивалась к себе. Муж остановился купить воды, а ее взгляд привлек инвалид. Нетрезвый, грязный, он разговаривал сам с собой, ругался и бросал мелочь в проезжающие автомобили. «Вот и подавай им после этого», – подумала Марина и тут же обожглась о его глаза, голубой цвет которых не мог скрыть даже явно пьяный взгляд.