– Я был уверен, что Натан не сможет передать сообщение, но он все-таки это сделал, – сказал Карпентер. – Они убьют ее так же, как и Фирелли.
– Погоди немного, – сказал Харпер. – Мы стравим их друг с другом, кто-нибудь да расколется. Бьюсь об заклад, что это будет Тейлор. Я подожду минут десять и, когда он решит, что худшее уже позади, снова начну его допрашивать. Ты можешь присутствовать, если хочешь. Но только без мордобоя.
– Я думаю, нам надо срочно связаться с Интерполом и вызволить оттуда Кейт.
– И сорвать все задание? Рафаэль поднимется в этот их Замок с отрядом карабинеров и, конечно же, не найдет ни одной крупинки героина в приготовленной к отправке партии товаров – они там не дураки. Мы не можем ничего предпринять, пока не узнаем, передал ли Тейлор это сообщение. Если, конечно, Натан и в самом деле звонил Тейлору. Будем надеяться, что это так.
– Я знаю, что он говорил с Тейлором. – Карпентер закурил сигарету; суставы пальцев его правой руки покраснели и вздулись. – Если что-нибудь с ней случится...
– Личные симпатии только вредят делу, – медленно произнес Харпер. – Не завидую тебе, если нам придется выпустить Тейлора. А пока мы не можем предъявить никаких конкретных обвинений ни ему, ни Натану. Мы знаем, что они замешаны в этом деле, но у нас нет никаких доказательств. И мы нарушаем закон, продолжая их задерживать. Перестань думать о Кейт. Принеси пару чашечек кофе, и мы опять возьмемся за Тейлора.
Карпентер вышел в коридор, где стояла большая кофеварка, а Харпер взглянул на часы. Было десять двадцать восемь. Они могли еще потянуть с адвокатом до вечера. Но этого времени было явно недостаточно.
* * *
На Западной Сороковой улице Мари гладила мужнины рубашки. К десяти пятнадцати она убрала квартиру и сделала кое-какие покупки для себя. Затем сварила кофе и убрала гладильную доску.
Она не поняла, почему Фрэнк Карпентер позвонил ей так поздно накануне ночью и спросил, где Джим. Она не понимала, почему он не дает о себе знать, ибо обычно он всегда предупреждал ее о своих отлучках. Карпентер всячески успокаивал ее. Нет никаких причин беспокоиться. Должно быть, он очень занят Она старалась подавить тревогу, но на следующее утро проснулась очень рано. Сделала тщательную уборку и выстирала все его вещи. Она любила домашнюю работу и с удовольствием занималась привычными делами. Почти вся ее жизнь прошла в бесконечных переездах, сменах работы, у нее не было ни постоянного места жительства, ни будущего, ни прошлого. И никакого спасения от бед – кроме героина. Темный туннель ее жизни вел прямо в ад. Натан показал ей, что ее ждет. Только его любовь и спасла ее. Она могла бы умереть за него. В десять сорок пять зазвонил дверной звонок.